Прокатился Петруха...
Колхоз «Родина» в деревне Унжа Тасеевского района Красноярского края в середине 60-х годов прошлого столетия славился своим богатством. Особенно после того, как выехавший на родину после реабилитации в 1957 году ссыльный Мирвалдис Лукас привёз из Латвии группу экономистов, которые провели, как сейчас говорят, мониторинг местных природных возможностей, в результате чего колхозники вместо 25-30 копеек на трудодень стали получать по полтора рубля. А уж натуроплату в виде зерна колхозники не знали, куда и девать. Попробуйте упрятать в кладовку две, а то и три машины пшеницы.
И вот в конце года купили в колхоз чистокровного жеребца для улучшения колхозного табуна. Красавец дымчато-серого цвета с пышной гривой резко выделялся своей статью среди колхозных красно-коричневых, чёрно-белых и других серо-буро-малиновых коняшек. Собрались посмотреть на новинку больше половины мужского населения деревни, подавляющую часть которого составляли малыши и подростки.
Подзадорили мужики молодого бригадира Петра Рыхлёнка, который любил пофорсить верхом на хорошем коне по деревне. Оседлали новичка спокойно, но, как только жеребец почувствовал на себе седока, он так взбрыкнул, что, взлетев вверх, незадачливый наездник приземлился (приснежился) по другую сторону загона на куче навоза. В общем, принавозился удачно, если не считать ушибов энного места и улетевшей далеко в сугроб шапки. Да и один валенок застрял в стремени.
Здесь кому-то из знатоков пришла в голову мысль, что Серко является не верховым скакуном, а рысаком в упряжи. Не желавший сдаваться Петро тут же предложил запрячь норовистого новичка в лёгкую кошеву и прогнать по деревне. Запрягали все, кто мог пробраться сквозь толпу. И вот здесь и отличилась малышня, которой доверили (вернее, они сами перехватили) самую «ответственную» операцию – пристегнуть вожжи. Вот они их и пристегнули...
Все отскочили от упряжки, Петро взмахнул вожжами и... что-то громко прокричал, но за общим гомоном никто и не расслышал. Перепуганный суетой, рысак вначале скакнул, а потом зарысил по дороге, красиво и мощно выбрасывая передние ноги. Почти все в восхищении раскрыли рты, а малышня подняла такой восторженный визг, что новичок помчался ещё быстрее.
Все ожидали, что, доехав до края деревни, где начинался крутой спуск, возница остановит и развернёт рысака. Но, достигнув бугра, бригадир взмахнул руками и исчез вместе с кошёвкой. Только встрепенулись полы распахнутого полушубка.
– Ну, – гомонили мужики, – теперь Петруха на рысаке отыграется за позор. Будет гонять его до упаду. Как бы не запалил жеребца.
И тут на «газике» подъехал председатель колхоза Павел Игнатьевич Тернов. Узнав о произошедшем, со словами «А чтоб вас!.. Нашлись испытатели!» поехал следом за исчезнувшей упряжкой. И... тоже исчез.
По прошествии часа ожидания мужики уже принялись было запрягать в розвальни своих, колхозных, коняг, чтобы ехать на поиски пропавших, как в конце деревни вынырнули вначале председательский «газик», а затем и привязанный в нему рысак с кошёвкой.
Когда необычный «поезд» добрался до конюховки, из кошёвки выскочил разъярённый и красный Петруха, крикнул: «Какой идиот вожжи к дуге прицепил?!» и начал выдавать такие выражения, что собравшиеся вновь рты пораскрывали. На сей раз, понятно, от бригадирских знаний крутых оборотов «народной» речи.
Виновных в совершении «вожжевой» диверсии, конечно же, не нашлось, но хохотала над Петрухой деревня, да и, наверное, весь колхоз не один день, при случае и без оного вспоминая двойной позор с рысаком форсистого бригадира. Ведь неуправляемый рысак нёс его до самого конца расчищенной дороги почти десяток километров. Там их, уткнувшихся в сугроб, и догнал председатель колхоза.
Но с тех пор Петруха тщательно проверял вожжи даже собственной запряжки. А на рысаке так больше и не ездил.
УПАЛномоченный баран и его фаворитки...
История эта произошла во время одной из кампаний «знатоков» сельской жизни, когда жизнь и работа колхозников подвергалась очередному реформированию.
Иначе говоря, кому-то в верхах пришла в голову мысль освободить колхозников от, по чьёму-то высокому мнению, нерентабельных видов деятельности, специализировав их на крупных производствах зерна, мяса и молока.
А какое в тайге, к примеру, мясо с овцеводства? Вот и решили у нас ликвидировать маленькое стадо овец, а заодно и птичник, и пасеку, и рыболовную бригаду, колхозных охотников... Оставляли МТФ, СТФ и зерновые на фураж.
Стадо овец в колхозе было небольшое, едва за сотню голов. Оно использовалось, в основном, как поставщик мяса в полевую страду, когда свиней и, не дай Бог, КРС забивать было строжайше запрещено. А пахать, сеять, заготавливать корма без доброго борща с мясом с колхозного котлопункта было тяжеловато. И тут на тебе, нерентабельно...
Выгнали стадо в пригон возле сарайчика, где оно зимовало, и стали ждать уполномоченного из района. Колхозник, который ухаживал за овцами, ушёл домой, чтобы не смотреть на уничтожение своего труда. А вокруг собрались колхозники, которым, по слухам, обещали на трудодни раздать поголовье. Да и мы, вездесущая пацанва, сидели, как воробьи, на заборе.
Овцы были так себе, но вот вожак-баран выделялся и статью, и величиной, и крутыми закрученными рогами. Откуда он летом приблудился к стаду, никто не знал. Но сразу же, после нескольких битв с местными баранами, стал признанным лидером и вожаком, признавая над собой только пастуха. И были у него две фаворитки – упитанные и красивые ярочки, которые от него не отходили, да и он к ним никого не подпускал.
И вот появился уполномоченный, по моде начальства того времени, в белых бурках и покрытом кожей пальто, с папкой подмышкой. Едва кивнув в ответ на приветствия собравшихся колхозников, окинул хозяйским глазом стадо и направился к входу, намереваясь пройти в загон. Ему вежливо подсказали, что без пастуха входить в загон опасно, так как баран-вожак не переносил вторжения кого-либо, кроме пастуха. Даже на забой овец выводил пастух. Да куда там! Будут тут ему ещё советовать... А зря не послушался, глядишь, и избежал бы позора.
Зашёл он не для инспекции, а приглянулись ему те самые ярочки, фаворитки рогатого вожака. Вот и захотел он их пощупать... Только-только он наклонился возле одной из них, как вожак гневно топнул ногой и, нагнув тяжёлую от крутых рогов голову, начал пятиться. Живность расступалась перед ним, образуя коридор, который вёл к «аппетитному», обтянутому кожей, энному месту объекта, посмевшего прикоснуться к одной из его фавориток. Собравшиеся колхозники затаили дыхание, мстительно ожидая забавного продолжения («Сам виноват, предупреждали же!»).
Баран, отойдя на приличное расстояние, остановился, ещё раз топнул ногой и вскачь понёсся к цели. Последовал хлёсткий, с каким-то трескучим звуком удар... «Объект» глухо «хекнул» и растянулся на загаженном снегу, а его папка, кувыркнувшись, высыпала своё содержимое под копыта шарахнувшихся по сторонам животных.
Народ ахнул, а ребятня восторженно заверещала – такое зрелище не часто увидишь, больше самим приходилось улепётывать от этого вожака. А трагикомедия с уполномоченным в роли главного гер.., вернее, потерпевшего продолжалась.
Вот он, видимо, до конца не поняв своего положения, попытался встать. Здесь ему опять советуют уже в полный голос: «Не вставайте, хуже будет! Уже послали за пастухом! Лежите и не шевелитесь!». Да разве бурки к валенкам прислушиваются!
Как известно, при вставании первым делом поднимается, правильно, энная часть тела, на сей раз пострадавшая. Только-только она приподнялась на достаточную высоту, как оскорблённый баран-вожак, зайдя с противоположной от ворот стороны, нанёс новый удар. А потом, не останавливаясь ударами рогов покатил ошеломлённого уполномоченного «на выход», вернее, «на выкат», где его приняли и подняли на ноги уже сочувствующие ему зрители.
А баран? Он спокойно, с чувством выполненного долга по защите своего «гарема», принялся подбирать и жевать рассыпанные по пригону бумаги из папки поверженного «объекта». Его примеру последовали и другие животные.
Что было потом? Уполномоченный с позором уехал, а отару перегнали в дальнюю деревню, где она спокойно пребывала до бесславного и безрезультатного окончания очередной кампании.
Нередко, рассказывая в том или ином кругу эти и другие истории, слышу в ответ нечто подобное или ещё более интересное и забавное. Потому и есть у меня надежда, что рубрику «Весёлые истории» творчески продолжат и наши читатели.
Пётр Визул
Оставить сообщение: