– Олег Иванович, Вы на посту главы с 2006 года? Почему решились так круто поменять судьбу?
– Уже не помню. Скорее всего, захотелось попробовать свои силы – пройду или нет.
– А в победу верили?
– Нас пятеро было кандидатов на должность главы. Люди все достойные, имеющий вес и уважение. Выбрать могли любого. У меня до конца выборной кампании уверенности в том, что я пройду, не было.
– Зато сейчас выборы стали для Вас формальностью, ведь народ неизменно доверяет право быть главой именно Вам…
– Они никогда не станут формальностью. Это каждый раз оценка твоего труда за пять лет. Прошлые выборы (13 сентября 2015 года – прим. ред.) совпали с очень сложным периодом для сельсоветов. Может, помните – невыплата зарплат по сельсоветам длилась тогда порой по несколько месяцев. Народ устал – у каждого же семьи, их кормить надо. Я бы понял, если бы не прошел. Эта усталость очень чувствовалась.
– А причем тут глава сельсовета, если во всех сельсоветах Хакасии ситуация складывалась подобным образом? Не только же в вашем?
– Глава всегда при всем. Так получается, что раз возглавил сельсовет – значит, взял на себя ответственность за все, что происходит на территории.
– Даже если полномочия не Ваши? Предположим, что может сделать глава, если вырубается лес на землях Гослесфонда, а не на землях поселения? У Вас нет прав остановить рубку, Вы не можете вмешаться в вопрос распределения лесосек. Это решает регион и федерация.
– Знаете, это самое тяжелое в работе – наблюдать за тем, что ты не можешь изменить. Помню, как всем нам тяжело дался перевод Анчулской школы из основной – в начальную. Школа была очень хорошая. Сильный педагогический состав. Повлиять, конечно, пытались. Но решение принимал не сельсовет. До сих пор, когда видишь, как малыши ждут автобуса, едут из родного села, пусть недалеко, понимаешь, что школа нужна в каждом селе и в каждой деревне. Если ребенок 10 лет проучится в родном селе, больше шансов, что после он вернется обратно. А так связи с деревней рвутся уже после начальной школы. Да и просто тяжело это в мороз и в дождь куда-то ехать, автобус наш школьный, хоть и стараются держать всегда в исправности, случается ломается. Бывает и дороги заносит.
– Есть плюс, Анчул получил дошкольную группу. Она, кстати, работает?
– Работает, садик рассчитан на 25 человек, ходят 18. Кому-то удобнее оставить с бабушками ребятишек, не все могут позволить себе заплатить за ребенка, да и многие живут сельским хозяйством – потому дома находятся…
– Безработица по селам – главная беда, и она явно выше официально заявленных 4,9% по России…
– Выше. Вот, к примеру, в Кызылсуге живут 78 человек, а работают: 2 кочегара, завклубом, библиотекарь, уборщица на 0,5 ставки, один в полиции, один на вахте, два фермера да пенсионеров двое. Получается девять человек с постоянным доходом на 78 человек – менее 10%. Остальные разводят скот, кто-то тайгой живет. Кызылсуг в свое время мощно поддержала программа «Сохранение и развитие малых и отдаленных сел Республики Хакасия». Тогда там построили КДЦ, подремонтировали дороги и линии электропередач. А главное, людей мотивировали разводить скот в личных подсобных хозяйствах. За каждую голову КРС, коней, овец выплачивалась субсидия, за коров и коней она составляла – 550 рублей. И эта поддержка чувствовалась. Люди действительно стали скот разводить. В этом году установили потолок – платят только за пять коров, одну лошадь и десять овец. Боюсь, это сильно ударит по деревне.
– Одна из причин сокращения программы – это как раз желание поддержать личные подсобные хозяйства, а не выплачивать деньги тем, для кого сельское хозяйство – это уже бизнес.
– Какой бизнес? Сами жили и детей кормили, дома строили – так это необходимость. Среди тех, кто сельским хозяйством занимался у нас в сельсовете, я сильно богатых не вижу. Условия для сельхозпроизводства у нас не те. Не Аскиз, даже не Имек. Снега у нас глубокие, скот уже с середины октября – дома, и пока снег не сойдет. Есть трудности с покосами – тайга кругом. У нас объективно сложно заниматься сельским хозяйством.
– И всё же фермеры-то есть?
– Да, двое в Кызылсуге, двое в Анчуле и один в Верх-Таштыпе.
– Смотрю, в Анчулском сельсовете строятся весьма активно. Были летом, обратила внимание на новостройки.
– Да, меня это тоже радует. Вот в Кызылсуге два дома ввели в эксплуатацию, еще один должны ввести, в Анчуле в трех новостройках уже живут, четыре дома подведены под крышу, в Верх-Таштыпе тоже два под крышу подвели. Надеюсь, на следующий год введут в эксплуатацию. Наши строятся, молодежь, и детей рожают. В этом году в первый класс в Верх-Таштыпе пошли восемь ребятишек.
– А выпускников сколько?
– Четверо одиннадцатиклассников. В Верх-Таштыпе. Трое поступили по результатам ЕГЭ на бюджетные места. Причем один в Омск, в военное училище.
– Интересно, Вы по памяти называете цифры, факты, кто где работает, кто куда поступил. Вы всех у себя на территории знаете в лицо?
– Я же местный, родился в Кызылсуге, работаю в Анчуле, живу в Верх-Таштыпе. Как не знать? В селе все всегда на виду.
– И особенно глава, не устаете быть на виду?
– Я даже как-то не думал об этом – живу и живу, работаю и работаю. Устаешь, когда что-то решить не можешь. Очень часто не замечаешь, как день прошёл.
– А с материальной точки зрения? У директора школы и у главы села зарплаты, в общем, сопоставимые, но у главы ответственности куда больше…
– Что сопоставимые – это так, но вот насчет ответственности. Я же бывший директор, и скажу, что дети – это всегда ответственность и очень большая. Может со стороны кажется иначе… По-моему, у каждой работы – хоть ты сторож, хоть ты глава – своя ответственность. Иначе зачем браться за работу?
– Спрашивать Вас о том, не пожалели ли Вы, сменив педагогику на кресло главы, кажется бесполезно…
– Ни разу.
– Тогда спрошу вот о чем, Вы рассказали, что самое сложное в работе главы, а что самое радостное, что ли? Что дает главе надежду, уверенность, желание работать не в самых лучших экономических условиях?
– Поддержка людей, ощущение, что ты не один. Я эту поддержку ощутил сразу же. Помню страх, когда пришёл работать в первый день. Что делать? Как? За что браться? Мне тогда Валентина Павловна Евграфова, сейчас она специалист первой категории, очень многое объясняла. Мы разные времена переживали, бывало даже, когда средств на бензин или солярку не было, да и техники еще никакой, а те же улицы от снега чистить надо. К кому обратиться – шли к односельчанам, у кого была техника. Нам постоянно помогали Сергей Филиппович Уксеков, Виктор Александрович Иванов, Геннадий Семенович Токмашов, братья Канзычаковы – Владимр Павлович и Александр Павлович, братья Шулбаевы – Сергей Алексеевич и Андрей Алексеевич, Михаил Викторович Бутанаев, Михаил Терентьевич Кольчиков. Бесплатно, в свое личное время, на своей технике. Советом и участием всегда поможет Михаил Николаевич Сливницын. В каждом селе или деревне есть такой костяк надежных людей, которые готовы и на субботник выйти, если надо, и, скажем, опашку сделать, чтобы пожар не дай бог сел не коснулся.
– Анчулцы – я сейчас и о кызылсугцах, и о верхташтыпцах говорю, – и на районных праздниках производят впечатление такой дружной команды. Всё у вас как-то так, без лишних слов, но толково, четко и с огоньком. Но ведь, чтобы люди откликнулись, надо к ним подход иметь?
– Какой подход? Подходишь и просишь. Главное им не врать, и самому быть готовым все сделать, чтобы помочь. Как родители нас в детстве учили: относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе.
– Да, все главные уроки даются в детстве. Вы из крестьянской семьи?
– Мама Вера Алексеевна – учитель, отец Иван Андреевич – механизатор.
– Вот откуда в Вас такое сочетание крестьянской сметки и врожденной интеллигентности. Вы взяли лучшее от родителей…
– Лучшее или нет, сам о себе как скажешь? Время покажет.
– А можно о личном спросить? Вы как со своей супругой, Анной Павловной, встретились?
– В пионерском лагере, мы оба вожатыми работали тогда. Больше тридцати лет назад, да… Она всё время меня поддерживает. Это очень важно.
Олег Иванович смущается, но улыбается так светло и мягко, не мне, а будто чему-то своему, внутреннему, сокровенному, что невольно понимаешь – та любовь, что загорелась много лет назад, жива до сих пор. И почему-то становится неловко спросить о ней вслух. Да и надо ли спрашивать? Потому завершаю беседу вопросом:
– Вы счастливый человек?
– Как говорят, если с удовольствием на работу идешь и с радостью возвращаешься домой – значит счастливый. У меня так и есть.
Наталья Ковалева
Оставить сообщение: