А как еще? Где Хакасия, а где фламинго? Даже представить рядом трудно потомков Белой волчицы – детей степи и тайги, ветров и морозов, и нежное «дитя заката». Примерно, как ананас и кедр. Как синего кита и горную реку.
Всемогущий интернет дает справку, что места гнездования фламинго в России – это Калмыкия, Дагестан, Ставропольщина, Краснодар... Более северные широты даже не упоминаются. А Хакасия – это пусть и южная, но Сибирь (впрочем, и словосочетание Южная Сибирь – тот еще оксюморон).
Но таки он был – обряд дарения фламинго. Птицы Хысхылых – птицы счастья, именно так переводится с хакасского слово «хысхылых». Об этом говорят фигурки фламинго, найденные при раскопках, этнографическая литература, предания и даже наскальные рисунки.
И вдуматься, сколько в этом поэзии... Парень, принесший розового фламинго, имел право просить за себя любую невесту, даже если у него за душой ни гроша, ни овцы, ни коня, а она, дочь богатейшего бая, и табуны его бессчетны. Розовый фламинго, как мечта, стать равным. Мечта столь же недосягаемая, как таинственная птица Хысхылых.
Интересно, что южные розовые гостьи в Хакасии не живут, нет. Ближайшее к Хакасии место гнездования птицы – Южный Казахстан. И тем ни менее случались странные, единичные случаи, когда фламинго и впрямь видели в Хакасии. В 1985 году одного такого заблудившегося пернатого путешественника привезли в зоопарк Абакана. У фламинго была повреждена лапа. Вот только выходить птицу не удалось. Не смогли остановить процесс гниения раны.
Да, Хакасия – край озер. А фламинго выбирает местом гнездования берега именно этих водоемов. И если бы не суровый климат, может быть, птицы хысхылых и останавливались у нас на лето? А, может, было так? Фантазирую уже... Но вдруг лет триста-пятьсот назад была древняя Хакасия теплее и гостеприимнее для птиц. Или пути их перелета пролегали через наши озера, где и останавливались они? Ведь откуда-то же взялся этот полузабытый обряд?
Кстати, об обряде. Выглядел он так: добытую птицу одевали в рубаху, на шею ей повязывали платок и приносили в дар будущим родственникам в обмен на невесту. Калым в этом случае не платили. Об этом можно прочесть в иллюстрированной этнографии хакасов – альбоме, подготовленном Мартьяновским музеем города Минусинска. Об этом же читаем у историка Виктора Яковлевича Бутонаева.
Но практически везде подчеркивается: хысхылых – архаическая форма брака, то есть ушедшая в небытие, бытующая в легендах и мифах. Впрочем, и в устном народном творчестве, я так понимаю, фламинго уже практически вымер.
Из статьи зав. сектором фольклора народов Сибири ИИФиФ СО АН, доктора филологических наук А.Б. Соктоева «От Чукотки до Хакасии»: «Ни одному из собирателей песенных жанров, насколько нам известно, не удавалось зафиксировать «тахпахи» (песни), которые были бы связаны с легендой о птице счастья Хысхылых (фламинго). Эти «тахпахи» были почти забыты. И вот новая удача. 84-летняя жительница аала Аёво Аскизского района Казанаева Елизавета Петровна не только спела, но и рассказала легенду о птице Хысхылых, представляющую большой научный интерес».
Однако одна легенда все же жива. И уж не её ли рассказала Елизавета Петровна исследователям народного творчества?
«Жил в Июсских степях охотник Чанар-хус. И всем сердцем любил он Паян Тари – дочь богатого бая. Но какой же богач отдаст единственную дочь за нищего охотника? Вся надежда была на птицу Хысхылых, долго-долго искал её парень, но однажды удача улыбнулась ему. И меткая стрела Чанар-хуса сразила волшебную птицу. Он пришел в юрту к баю, поклонился, передавая дар, от которого не отказываются. И как бы не был гневлив и спесив бай, Паян Тари стала женой Чанар-хуса. Но в гневе мать девушки наложила на нее обет молчания. Три года прекрасные уста молодой жены должны были молчать, дабы не пало на Паян Тари родительское проклятие.
И все бы ничего, но нетерпелив был Чанар-хус. Мучился он молчанием юной жены, и однажды, желая услышать её голос, пошел на хитрость. Он подстрелил косулю, налил ее кровь в большую кишку, привязал у себя за пазухой. Придя домой, он со словами: «Лучше я погибну, чем жить нелюбимым», – выхватил нож и ударил себя в грудь. Полилась кровь косули, а Чанар-хус упал, притворившись мертвым.
Что же юная жена? Увидев пред собой «бездыханное» тело любимого мужа, она убила себя. Народное предание сохранило прощальные слова Паян Тари: «Я никогда не пойду замуж за другого мужа, о душа моя, Чанар-хус. Мое угощение, приготовленное для гостей, пусть пригодится теперь для моих поминок».
Что же оставалось Чанар-хусу, погубившему свою любовь? Он убил себя, навеки оставшись с любимой.
Такая вот очень печальная, но мудрая легенда. Не всегда счастье зависит от птицы Хысхылых. Иногда нужно лишь терпение и умение верить в любовь, даже если уста любимого молчат...
Впрочем, если уж совсем воспарить романтической душой и поискать скрытый смысл обряда... Какой же родитель откажется отдать дочь тому, кто готов подарить ей труднодостижимое счастье? За того, кто готов ради ясных глаз любимой найти то, что найти практически невозможно. Об умении биться за свою любовь, идти ради неё на трудности, говорит древний обряд. А еще о том, как же мало знаем мы место, в котором живем. Сколько еще тайн у Хакасии? Бог весть...
Наталья Ковалева
Оставить сообщение: