Таким примером является Кирилл Ткаченко, когда-то ученик Таштыпской школы-интерната №1 им. Л.А. Третьяковой, а сегодня будущий ученый, студент магистратуры Санкт-Петербургского государственного университета (далее СПбГУ). Но прежде чем вступить на путь получения степени магистра, Кирилл окончил с красным дипломом Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена по направлению «Политология».
– Почему после школы для своего обучения ты выбрал Санкт-Петербург?
– Когда я был в начальной школе, папа ездил на учебу в Петербург, откуда привез мне зенитовские шапку, шарф и ещё хоккейную клюшку. Помимо всего прочего он привез фотографии и впечатления от города, запавшие мне в душу.
В девятом классе со школьной группой мы побывали в этом городе. Уверен, что Петербург никого не оставил равнодушным. Помню, как на обзорной экскурсии, проезжая Дворцовый мост, справа открылся вид на Неву, стрелку Васильевского острова и Петропавловскую крепость, тогда я впервые подумал, что хочу здесь учиться.
Город был для меня олицетворением имперской истории России, живой культурной столицей. Ближе к десятому классу желание учиться здесь сформировалось окончательно. Чтобы помнить об этом, я написал слово «цель» на листке, который закрепил у рабочего стола.
– То есть по сути ты визуализировал свое желание. А почему выбрал политологию?
– Почти до конца школы не было четкого понимания того, на кого я хотел бы учиться. У меня всегда был интерес к английскому языку, благо учитель Лариса Петровна Ултургашева со второго класса поддерживала стимул изучать этот предмет. Однако в целом меня больше влекло к социальным наукам. Со мной очень много занимался наш преподаватель – Константин Юрьевич Боргояков. Мы изучали историю, обществознание, беседовали о политике. С этого момента я и начал задумываться о поступлении на политологию.
Выбор будущего пути для выпускника сельской школы – это проблема. Если жители мегаполисов могут воочию пообщаться с представителями профессии, чтобы те приоткрыли двери в мир профессиональной кухни и нюансов, то в моём случае такой возможности не было. Я думаю, что школьникам, которые хотят поступать, в особенности, на социо-гуманитарные специальности, нужно отдавать себе отчет в том, что прежде всего нужно отталкиваться от интереса к той или иной науке, а профессия придет сама собой.
– Учеба занимает много времени?
– Да, немало. На политологии в герценовском было проще, сейчас в СПбГУ на прикладной социологии более плотная программа. Хотя, мне думается, что высшее образование – это на 80 процентов самообразование, исходя из конкретных научных спецификаций каждого обучающегося. К примеру, кому-то больше свойственны качественные методы, а кому-то количественные, кому-то нравится заниматься политической философией, а кому-то организацией предвыборных кампаний. В рамках основной программы мы получаем лишь базу.
– Почему после окончания бакалавра продолжил обучение в магистратуре? И ещё, если с политологией все понятно, то поясни что изучает прикладная социология.
– В магистратуру пошел, так как понимал, что полученных знаний мне недостаточно. Когда ты заканчиваешь бакалавриат – это своего рода только начало пути. Важно понимать, что дело не только в моей решимости продолжать обучение, но и в поддержке семьи – родителей, бабушки, без которых это было бы просто невозможно, поэтому любые успехи – это наша общая заслуга.
На политологии я занимался в основном изучением религиозных аспектов общества: клерикализацией и секуляризацией, взаимоотношениями церкви и государства, изучением церковного лоббизма. Однако теоретический язык описания политологии мне всегда казался слишком эфемерным, не полностью схватывающим социальную реальность. Решить эту проблему, как мне казалось, можно было двумя способами: либо «взойти» к абстракциям, то есть заниматься философией, либо «спуститься» к конкретным социальным явлениям.
При поступлении в магистратуру я проходил на различные специальности – от философской антропологии до прикладной социологии. В конечном итоге выбор пал на последнее. Во-первых, методы социологии более точечные, во-вторых, прикладная социология дает тебе инструмент для решения фактически любых конкретных задач, что расширяет круг для профессиональной самореализации. Сейчас я изучаю взаимоотношения религиозной и политической идеологии.
– Наверняка у тебя плотный график. А в свободное от учебы время ты чем занимаешься?
– Свободного времени сейчас очень мало. На Новый год даже не получилось съездить домой. Но в целом, занимаюсь пленочной фотографией, люблю древнерусскую архитектуру, фрески. Много путешествую по центральной части России, опять же в города, где есть древнерусские памятники – Псков, Великий Новгород, Старая Ладога. Стараюсь чаще выезжать за город. Очень не хватает сибирской природы, простора и родного таштыпского Христорождественского Храма. Сейчас уже середина зимы, а снега до сих пор не было, как и солнца.
– Ты побывал во многих городах, если исходить из архитектуры, какой город привлёк тебя больше?
– У каждого – своя изюминка. Если брать в расчет архитектуру, то мне нравится Великий Новгород. Но архитектура не является для меня первостепенным критерием для выбора места жительства. Важнее пространство. Петербург, к примеру, рациональный европейский город, с лучевым планированием, то есть прямые линии исходят из одной точки в разные части города, создавая магистральные направления, которые пересекают уже более мелкие проспекты и улицы. Иными словами, если ты выходишь гулять, то куда бы ни повернул, все равно будешь идти по прямой – это удручает психологически, меня как человека, выросшего в сельской глубинке. Поэтому мне нравятся холмистые города вроде Нижнего Новгорода или Москвы.
– А с чего началось твое увлечение плёночной фотографией?
– Не могу вспомнить, с чего конкретно. Думаю, что с кинематографа. Мне нравились фильмы Андрея Тарковского, операторская работа Вадима Юсова. На один из дней рождения (тогда я уже понимал, что хочу заниматься фотографией) друг подарил мне пленочный фотоаппарат Зенит-12 сд. С этого все и началось. Впоследствии моя коллекция пополнилась японскими пленочными фотоаппаратами – Олимпус, Минолта.
– Что чаще всего попадает в кадр?
– Фотография для меня, скорее, способ самопознания. Было интересно посмотреть, что среди визуального, социально-архитектурного пространства привлекает мой взгляд. Сделать это, как мне казалось, можно было только при помощи пленочной фотографии, потому что она максимально концентрирует твоё внимание. У тебя есть только один момент для того, чтобы схватить нужную тебе частичку правды о мире, которая через долю секунды навсегда ускользнет от тебя. Фотограф Анри Картье-Брессон называл это «решающим моментом», когда чувственное напряжение ситуации достигает своего пика.
– Предпочитаешь цветную пленку или черно-белую?
– Для социальной и документальной фотографии я предпочитаю черно-белую пленку, если снимаю архитектуру – цветную.
В конечном итоге, фотография – это свидетельство жизни, личной истории и истории времени, в которое ты помещен. В социологии фотография служит объектом для изучения, в частности на визуальной антропологии мы занимались этим.
– Твоя жизнь очень тесно связана с религией. Это и изучение, написание учебных работ, и переплетение твоих увлечений. Почему религия занимает такую важную часть твоей жизни?
– Да, это важная тема. Религия – особая сфера моей жизни, которая так или иначе скрепляет все остальные. Нельзя просто так ответить, почему меня волнует религиозный аспект жизни – это связано и с эстетическим восприятием мира, духовностью, непосредственной религиозной практикой, наукой. И в этом смысле нет никакого противоречия. Я думаю, в мире есть множество способов познания. Нашей «научной» рациональности плюс-минус четыреста лет, но до этого времени человечество также росло и развивалось, и мы не можем просто так отбросить опыт, накопленный тысячелетиями, в том числе и различные религиозные и духовные практики.
Покинув малую родину, Кирилл стал иначе воспринимать хакасскую культуру. Его интересуют мифы, легенды, топонимика, хакасский эпос, история, пение – этнография, одним словом.
– Мне в принципе нравится этническое пение, часто слушаю «Айланыс», если слышали об этом ансамбле.
Кирилл Ткаченко также сотрудничал с депутатами Законодательного собрания Санкт-Петербурга. И вот что об этом рассказывает:
– Сотрудничество проходило в основном в рамках учебной практики. Мы помогали в организации политических кампаний, но самое интересное – это практика в градостроительном комитете Законодательного собрания Санкт-Петербурга. Тогда мы рассматривали обращения граждан, выезжали на места, чтобы запустить процесс решения той или иной проблемы. Было два интересных случая. Первый связан с коммунальной квартирой, которая была не предназначена для жилья, и одна из жительниц даже использовала снимки немецкой разведки, сделанные в период блокады, чтобы доказать, что дом уже в то время стоял. Второй случай связан с итальянской виллой девятнадцатого века, в которой местные жители почему-то устраивают пикники и жарят шашлыки.
– Планируешь ли ты свою жизнь?
– Да, планирую, но у меня плохо получается. Совсем нет времени вести какие-то структурированные записи.
Кирилл является постоянным участником и победителем стипендиальных конкурсов, выиграв в которых, студент целый семестр получает стипендию из фонда. Последний был от Ассоциации выпускников Санкт-Петербургского государственного университета.
Школьник из села в очередной раз показал, что если захотеть, можно достичь многого. Хотя сам Кирилл про свои заслуги говорит так:
– Может со стороны это покажется чем-то крутым, но в целом у меня обычная жизнь, и ничего такого сверхсущественного я пока не достиг.
Достигнешь, Кирилл! А я думаю, наш читатель еще не раз «встретится» с тобой на страницах нашей газеты.
Алена Генке
Оставить сообщение: