Клавдия Евгеньевна Бутанаева (на главном снимке) – из людей активных, всю жизнь на переднем крае. Работала в сельсовете, даже председателем поссовета была. Но всё это потом, после войны, а войну встретила в Нижних Сирах, в колхозе:
– В бригаде мы так и жили, день и ночь, – рассказывает она. – Вспоминается, мы вчетвером дружили: Петруновы – Ольга, Анна, Пётр, и я с ними. В бригаде на стане нары были, вот на них и ночевали – с весны и до самой зимы. И сеяли, и косили, и жали, и скирдовали, а потом по всей зиме, считай, молотили.
– А сколько Вам лет-то было?
– Считайте. Я с 1930 года. Дети. А работали наравне со взрослыми. Помню, бригадир наш, когда надо было нас на сверхурочную работу поднять – ранетками завлекал. А чем еще? Есть особо нечего было, а сладкого – тем более. Вот он наберет ранеток и уговаривает: «Ребятишки, надо, вставайте, я вот ранеток принес, поработать надо».
– А учились когда?
– Да когда, зимой. А так уж после войны учиться пришлось. Через речку в школу бегали…
Кто-то замечает, что вот, мол, тяга была к учению. А мне думается, что не только к учению – к жизни. Вопреки войне, вопреки беде и полуголодному детству то поколение удивительно умеет чувствовать жизнь. Они даже о трудностях говорят с улыбкой.
Вот из таких жизнелюбов и Екатерина Андреевна Клименко. Сельчане помнят её наверняка по сильному и звучному голосу. Когда-то она была одной из основательниц группы «Ветеран» и без их выступления не обходился ни один концерт.
Екатерина Андреевна и сейчас первое, что спрашивает: как там хор ветеранов, как «Калина красная», поют ли, и вспоминают хоть изредка своих предшественников?
За плечами у Екатерины Андреевны военное детство и послевоенная юность, работа в комсомольской правофланговой полевой бригаде. Без всякого преувеличения – ударный труд – от темна и до темна.
– Не буду вспоминать долго, но один случай расскажу. В войну же хлеба вдосталь не было. Есть все время хотелось, пайка-то крохотная. И как-то в шкафчике нашла я крошку хлеба. Сухого. Как я её сосала, проглотить боялась, какой же вкусной она тогда показалась. Вот 89-й год на свете живу, а, кажется, ничего вкуснее той крошки хлеба не ела…
Екатерина Андреевна и в самом деле больше не вспоминала о войне, но тревожилась о том, что могила её подруги оказалась за оградкой.
– Перенести бы оградку, – попросила она главу Таштыпского сельсовета Р.Х. Салимова. – Надо это сделать, надо.
О себе просьб у Екатерины Андреевны не было. Не привыкло то поколение просить за себя.
Зинаида Степановна Мохова встречает гостей в горьком одиночестве.
– Было два сына, да уж умерли. Невестка приходит, когда может. Вот раньше могла и постирать сама, и другие дела переделать, всю жизнь работала, – плачет она и бесконечно извиняется. – Вы простите, что такая встречаю, ноги не ходят. До Победы бы дожить. Молюсь, уж маленько осталось. Мне бы до Победы…
И плачет, плачет, плачет…
И визит наш превращается из поздравительного – в обследование жилищных условий, это сейчас важнее. Глава села смотрит состояние полов, окон, спрашивает о том, как топится печь…
Уходим с чувством вины. Такая разная жизнь у наших стариков. Храни их, Господи, наших Победителей!
Ананий Николаевич Чучумаков живет с дочкой и зятем. Выглядит молодцом, радостно приветствуя нарушителей спокойствия. А когда на плечи набрасывают пиджак, щедро украшенный медалями, Ананий Николаевич выпрямляет уставшие плечи.
С 13 лет работал в колхозе в Большой Сее, все досталось – и хлеб убирать, и скотину пасти, и дрова заготавливать. В семье враз ушли на фронт трое взрослых мужчин, вернулись с войны двое. И на плечи мальчишки в полной мере легли мужские обязанности по дому.
– Нам деньгами не платили, мы же малые совсем были. Продуктами давали, а где и не давали. Люди разные случались. Придешь за трудоднями, а нам говорят – уже съели всё в бригаде. И мы опять бесплатно работать идём. Может не со зла, может, не было у них, – вздыхает Ананий Николаевич. – Да и мы шибко не просили.
Да, удивительное дело, не умело то поколение требовать. Работать умели, а требовать – нет. Ведь только потому и сломали хребет жуткой войне, что не о себе думали.
У Нины Андреевны Пузаковой жилье в одном дворе с дочкой, но отдельное. Крепкая избушка. И характер её хозяйки – крепкий.
– С 7 годков тогда ребятишки колоски подбирали, старшим помогали. А уж кто постарше – те в поле в полную силу работали, – вспоминает она и вдруг спрашивает:
– Доживу ли, нет до Победы?
– Доживёте, – уверяем хором.
Да, особенный это день для них – День Победы. Это ведь в полной мере их праздник. Они его выстрадали и выстояли. Что ж удивляться, что сдает здоровье у наших бабушек и дедушек…
И как-то поздравления сменяются вполне житейскими вопросами: «Чем помочь? Проходила ли бабушка осмотр. Не надо ли сводить её к врачу? Не тревожат ли жилищные условия?» Вполне объяснимые вопросы, проявить заботу – это самое малое, что мы можем для них сделать.
Последний адрес. Федора Сергеевна Сазанакова. Разговора почти не получилось. Сын сразу предупредил, что такое вполне может быть:
– Не обижайтесь, если что. Возраст. Сами понимаете.
Возраст – он куда беспощаднее голода и холода, что довелось преодолеть нашим дорогим старикам в ту самую страшную из войн.
Но судьба Фёдоры Сергеевны – это общая судьба тех, кто прошёл лихолетье. Многотрудное, полуголодное детство, труд, воспитание детей. Вся жизнь – в работе. Очень хочется верить, что старость у них будет спокойной. И вот за эту спокойную старость в ответе уже мы. И не только дети и внуки, но и власти, и те, кто просто живет рядом. Когда-то они не побоялись взять на свои еще детские плечи ответственность за будущее огромной страны. Мы в вечном долгу перед ними.
Наталья Ковалева
Оставить сообщение: