В той же Книге Памяти сразу за ним записан его старший брат – Федот Иванович, 1902 года рождения, призван 10 октября 1941 года Таштыпским РВК, рядовой 955-го стрелкового полка. Пропал без вести 14 июля 1942 года…
Опять та же дата – роковое 14 июля 1942 года. Может, вместе воевали два брата? Стопроцентной уверенности у меня нет – они могли воевать на разных фронтах, но вступить в бой в один и тот же день. Один из них погиб, а другой… остался жив! Вот в этом я твёрдо уверен, так как лично знал Федота Ивановича: жили в одном аале – в Анжуле Таштыпского района. И жили-то в одном переулке, роднились…
И вот на каком-то празднике отец мой говорит родственнику:
– А ведь ты, Федот Иванович, в плену побывал…
– Да всего-то несколько часов и был. Заперли нас, раненых и покалеченных, в каком-то сарае. А тут наши контратакой выбили немцев из деревни и освободили нас. Затем – госпиталь, отправка домой – комиссовали меня.
Вот почему и записан он был пропавшим без вести. Скорее всего, сразу же после боя командиры провели поверку, а Федота Ивановича нет ни среди живых, ни среди раненых и убитых. Так ведь проще было: пропал без вести – и нет тебе почестей, а семье – помощи. Выживай, как сможешь. А у сорокалетнего Федота Ивановича к тому времени было трое детей: Филипп, Юрий, Аннушка.
А Фёдор Иванович остался там, в новгородской земле, заслоняя Ленинград. А может, и погиб он, стремясь спасти своего старшего брата? По званию майор, он наверняка был по должности не ниже комбата. А может, и был он командиром того самого 955-го полка, в котором рядовым бойцом воевал его старший брат?
Офицерское звание он получил ещё на действительной службе в 108-ом стрелковом полку, который дислоцировался в Чите. «Первый год был курсантом полковой школы, а затем, как пишет он в своей биографии (данные взяты из архива филиала центрального Государственного архива Республики Хакасия, в дальнейшем все ссылки на них – О.Ш.), на второй год был аттестован командиром взвода. В декабре 1934 года был с другими товарищами демобилизован».
В марте 1935 года он поступил на работу в Таштыпское охотничье хозяйство. Ровно два года проработал он там. «С апреля 1937 года перешёл на учительскую работу», – читаем в его автобиографии. Для непосвящённого человека это обстоятельство покажется странным: из охотоведа – да в учителя.
Опять обратимся к его автобиографии, но только более раннего периода. В 1926 году при Таштыпской средней школе были открыты двухгодичные хакасские педагогические курсы. И семнадцатилетний Фёдор поступает туда, учитывая, что там платили стипендию: родители его были далеко не богатыми людьми. Как пишет в анкете Фёдор Иванович в графе «Занятие родителей»: «До 1917 года – крестьянство, после 1917 года – крестьянство». Но много ли накрестьянствуешь в подтаёжном аале Анжуль, где пашен и покосов было с гулькин нос, да к тому же снег там выпадал уже в октябре, а растаивал лишь в апреле. А потому люди и держали скот в стайках и кормили его сеном, заготовленном за короткое лето, больше, чем полгода. Тут много скота не сможешь держать, как степняки, которые всю зиму выгоняли скот на поле, где круглый год можно питаться и табунам лошадей, и стадам коров, и отарам овец.
Надо полагать, отец Фёдора не только крестьянствовал, но и зверя промышлял, шишку бил, собирал грибы и ягоды. Но в то время, да и сейчас тоже, местные перекупщики по дешёвке скупали дары тайги, а затем втридорога продавали их тем же степным богатеям.
Быстро пролетели два года, и молодой учитель был направлен заведующим Тлачинской начальной школой. Опять же через два года, как пишет он, «желая продолжить своё образование, я подаю заявление в институт промышленного охотничьего хозяйства в г. Иркутске, где проучился лишь один год. Материальные условия не дали возможность окончить институт, и я осенью 1929 года выехал на производство. Зная, что в это время в Горно-Шорском районе работала охотоустроительная партия, я выехал туда и устроился охотоведом-практикантом». Там он проработал три года и был призван в армию, откуда вернулся старшим лейтенантом, как сказала мне его жена Дина Афанасьевна.
Я не знаю, повысили ли его в звании, когда он находился в запасе. Возможно, за шесть лет до войны он мог стать капитаном, даже майором и в этом звании уйти на фронт. Но возможно и то, что эти звания он мог получить и на фронте всего за один год. Ведь в годы войны офицеры гибли десятками за одну атаку, и молодые лейтенанты командовали ротами, а то и батальонами.
Но перед войной он успел поработать учителем в Чиланской неполной средней школе, директором Анжульской средней школы, инспектором, а затем и заведующим Таштыпского районо.
– Как мне рассказывал мой дядя Кондратий, – говорила мне дочь Фёдора Ивановича Клавдия Фёдоровна Родионова, – он уехал на фронт прямо с августовской учительской конференции. Он сделал доклад, попрощался с учителями, а на улице его уже ждала машина.
А затем – Абакан, военкомат, поезд, отправка на фронт, скорее всего, Ленинградский, а может, и Волховский. Не важно – какой: оба фронта бились на подступах к Ленинграду. И призыв командиров и комиссаров: «За город Ленина!» стал девизом обоих фронтов. И поднимались в атаку батальоны и полки, защищая славный город на Неве. И гибли сотнями и тысячами, лишь бы не растоптал его немецкий кованый сапог… Там сложил свою голову майор Фёдор Иванович Шулбаев.
И осиротели дети его: Клава – от первого брака, Толя и Аля – от второго. Мало знаю Анатолия Фёдоровича, но, как рассказал он мне, он 40 лет проработал водителем, вырастил двоих детей. А Алевтину Фёдоровну не знаю совсем.
Зато отлично знаю Клавдию Фёдоровну: она доводится мне двоюродной сестрой. Её мама и мой отец – родные брат с сестрой.
– Где мы только не жили, – с грустью вспоминает она, – даже в Горной Шории побывали. Хорошо, что в победном 1945 году открылась областная национальная школа, и меня приняли туда. Нынче исполняется 65 лет нашей школе, и я от всей души поздравляю всех выпускников и учителей-ветеранов, весь нынешний коллектив и учеников с этой датой. Ведь сколько классных специалистов дала она стране! Не пересчитать докторов и кандидатов наук, не говоря уже о людях обыкновенных профессий, как я.
Сама же Клавдия Фёдоровна, окончив школу, поступила в Алма-Атинский институт иностранных языков. Но сразу же после окончания его работать по специальностине пришлось: в единственном тогда в области вузе, в Абаканском пединституте, факультета иностранных языков не было. Три года проработала она в Хакасском книжном издательстве редактором, а когда открылся иняз устроилась туда преподавателем английского языка и до выхода на пенсию учила студентов «спикать».
– Конечно, – говорит она, – и поступление, и окончание этих учебных заведений, и работа в институте – радостные события. Но самое радостное – встреча и свадьба с Феофаном. Кстати, его отец, Виктор Григорьевич Родионов, тоже не вернулся с войны. И мы, двое сирот, как-то сразу начали понимать друг друга и старались сделать всё, чтобы было взаимопонимание в доме, чтобы детей вырастить честными и порядочными людьми. Не буду говорить, какими они стали, пусть люди скажут.
От людей же и о Галине, и о Валере мне доводилось слышать только хорошее. За добросовестное отношение к своей работе их уважают в своих коллективах. И руководство не обходит их вниманием. Не зря же Галина – полковник юстиции, была начальником следственного отдела ГУВД Абакана, продолжает работать, выйдя на пенсию в МВД по Хакасии, награждена Почётной грамотой председателя правительства Республики Хакасия. Валера тоже на пенсии: налетал нужное количество часов, но продолжает работать, не единожды поощрялся руководством. Словом, хороших детей вырастили супруги Родионовы, да и внуки своим родителям под стать. 55 лет прошло с тех пор, как решили они соединить свои судьбы и идти вместе по жизни рука об руку. Нужно сказать, достойно прошли они эти годы. И я от души поздравляю их с этой знаменательной датой, а Феофана Викторовича ещё и с юбилеем – 80-летием, и пожелать всего, что они сами себе хотят пожелать. И уверенно могу сказать: гордился бы Фёдор Иванович своей дочерью, а Виктор Григорьевич – своим сыном, а оба вместе – внуками.
Олег Шулбаев
Оставить сообщение: