В Таштыпе тоже есть такие граждане, хотя в сельской местности встретить подобных большая редкость. Это в городах для них раздолье. Наши тем временем облюбовали кладбищенскую сторожку. «Как они докатились до жизни такой?» – решил я у них расспросить.
Ну что ж, сказано – сделано! Добрался до сторожки, которую ее сегодняшним жителям любезно предоставил Таштыпский сельсовет. Стучусь в закрытую с той стороны на крючок дверь. С легким скрипом несмазанных петель она как бы нехотя медленно открылась наружу. В проеме передо мной предстала пожилая женщина, в ее глазах читался немой вопрос: «Какого лешего тебе здесь надо!?». Дабы предотвратить выброс лишнего негатива, я представился и раскрыл на обозрение пакет, в который заранее были сложены гостинцы: булка свежего, с хрустящей корочкой хлеба, пачка листового чая и ядреная «Прима». Взгляд у женщины подобрел, и я был милостиво запущен в избушку. Внутри царили бардак и запустение. Когда обонятельные рецепторы отошли с мороза, в нос ударил специфический аромат. Смесь запаха из табачного дыма, застарелого перегара, немытого тела и, простите за подробности, свежих человеческих экскрементов напрочь вышибла из головы все умные вопросы. А вид лежащего на полу тела, у которого из-под штанины вытекала коричневая жидкость, чуть не заставил мой желудок опорожниться. С трудом сдержав позыв рвоты, я попытался сосредоточиться на получении информации, за которой пришел. Из моего горла скороговоркой вылетело: «Как зовут? Сколько лет? Где жили, была ли семья, работа? Как дошли до жизни такой?» Ответы получились такие же скомканные, как и вопросы. Еще большую неразбериху в процесс общения вносило громкое мычание, доносившееся от тела в углу. «Тело» что-то пыталось поведать о своем бытие, но мне не хватило лингвистических навыков, чтобы его понять и я полностью переключил внимание на рассказ женщины.
Оказывается, моя собеседница не является обитателем этого «веселого» местечка. Она как бы волонтер, помогающий стойко переносить тяготы существования «прописавшимся» здесь жителям. Еще в недавнем прошлом жителей было двое, но один из них был выписан с занимаемой жилплощади силовым блоком сообщества «волонтеров» за буйный нрав, мол, напьется и за нож хватается. Оставшийся «владелец» жилплощади является жителем районного центра. Ему за 60. Он проживал в доме по улице Цукановой, но случился пожар и домовладение полностью выгорело. С тех пор у человека прописка есть, а жилья нет. Сразу оговорюсь, это версия его подруги. Более подробную информацию от первых лиц я получить не смог – ноги почти самостоятельно вынесли меня на свежий воздух, кислорода реально не хватало! Для получения сведений по этому делу я пошел другим путем – Таштыпский сельсовет и УСПН Таштыпского района.
Специалист УСПН сообщила, что этот человек им известен и что они работали над его проблемами. Самым радикальным усилием вытащить этого персонажа со дна ямы и поместить его в более или менее цивилизованные условия явилась попытка оформить его в дом престарелых, по возрасту он подходил. Неудача постигла из-за того, что у нашего фигуранта элементарно не хватило рабочего стажа для оформления социальной пенсии. Пенсия ему теперь не грозит, человек не хотел трудиться. Наше государство оплачивает для одиноких пенсионеров только уход и проживание, питаться они должны за свой счет – за счет пенсии. И вообще по всем нормативным документам и законодательным актам, направленным на социальную помощь, наш герой ни в какую категорию нуждающихся не вошел. Его даже бомжом назвать нельзя – прописка-то у него имеется. В Таштыпском сельсовете он тоже известная личность, в виду его бедственного положения от лица руководства ему неоднократно предлагалась посильная работа, благо документы у человека сохранились. Но! Человек ни в какую не соглашался приносить пользу ни себе, ни людям.
Социологи проводили исследование этого слоя общества и не только в нашей стране, были выяснены некоторые его особенности. С незапамятных времен возникла некая философия бомжевания – бездомный человек не хочет работать, не хочет связываться с восстановлением документов и часто отказывается от помощи, кроме пищи и ночлега. Ситуацию сильно усугубляет алкоголь!
Бомжи – это неучтенный слой населения. При этом они подвергаются жесточайшей дискриминации. Большинство нормативно-правовых актов, которые регулируют жизнь любого гражданина, не содержат даже упоминания о бомжах. Исключение – нормы права административного и уголовного кодексов.
В статье 7 Конституции РФ сказано, что Российская Федерация является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. А что наблюдается на деле? В стране работают множество приютов для животных, но совсем мало для людей. На кошек и собак выделяет деньги государство, знаменитости. О бездомном человеке заботится государство, но центров помощи для такой категории граждан крайне мало. Государство государством, но мы, люди, тоже «не мимо проходили». В нас с детства закладывается гуманизм, человеколюбие, 10 заповедей, наконец. Я к тому, что мы «человеки» должны иметь сострадание к ближнему своему и вроде как протягивать руку помощи – это с одной стороны. А с другой – как побываешь в выше описанной ситуации, так кроме чувства отвращения к такому ближнему не испытываешь.
Вот она дилемма, конфликт с самим собой – как быть? Как относиться к грязному, плохо пахнущему человеку, который не брезгует питаться отбросами и собирать «курево» в урнах?..
Андрей Васильев
Оставить сообщение: