Знакомьтесь: Лариса, Ирина, Алинка, Дима, Катерина, Андрей, Саша, Оля, Радик.
Тут просится фраза шесть своих три приемных… Но, по сути, все свои.
– Таня, ты как решилась приемного ребенка взять?
– Старшая росла эгоисткой, а рожать долго.
Такой причины, побудившей взяться за воспитание приемного малыша, мне еще слышать не приходилось. Хотя, чему я удивляюсь, Татьяна же прямая. Всегда была такой и остается. И за красивые фразы прятаться не станет.
– А старшей сколько было?
– Два года.
– Так как же ты эгоистич-ность-то разглядела?
– Были приметы: «Я маленькая, это мне, моё…»
Подумалось, что в 90 случаях из ста родителей такой эгоизм забавляет, еще в 5 умиляет. А вот Сизовы решили брать под опеку малыша и поехали в детский дом.
– Смотрели на нас, как на дураков, честно скажу. Зачем берем? Для чего берем? Чуть пальцем у виска не крутили. Но мы Ларису сразу увидели, точнее она – нас.
А дальше произошла история, которую рассказывали и еще долго будут рассказывать многие приемные родители. Девчушка, лет трех, спросила глядя с надеждой в глаза:
– А вы за мной приехали? Ты моя мама?
Да, сколько раз такое слышишь, столько раз переворачивается душа. Как же можно такое допустить, что твое дитя ходит где-то по свету и спрашивает, глядя по-сути в чужие глаза: «Ты моя мама?». И хорошо, если эти глаза не ответят равнодушным: «Нет».
И у Сизовых появилась вторая дочь Лариса. Ей уже 18. Заканчивает школу, 15 лет уже, как своя.
Вообще-то по поводу свой-приемный, я еще вначале пыталась выяснять и конкретизировать. Но поняла, бесполезно. Все свои. И был у нас разговор «за жизнь», как обычно между двумя женщинами бывает, сошлись и о чем говорить? О детях.
– Ты когда все успеваешь, я с двумя-то, кое-как?
– Да у меня Женя всё. Дом на нём.
Женя, точнее Евгений – это супруг. Немногословный, какой-то весь такой крепко-сшитый, основательный, с такого можно писать портрет сибирского мужика, настоящего – лишнего не скажет. И вообще, он к нашей беседе относился явно, как к чему-то жутко досадному. Дел столько, а бабы тут языками сцепились. А вскоре махнул рукой и ушел. Но я успела спросить:
– Как ты на такую семью решился, Жень? Сразу договаривались, что детей будет много?
– Ну, как-то решился.
– Так ведь трудно же.
– Да как у всех.
Это, когда уже муж выйдет, Татьяна скажет: «Если бы Женя был другим, большой семьи бы не было. Я пока работаю, он детям и за маму, и за папу». И с такой это прозвучит сердечностью, так искренне, что поймешь, ох, как ошибаются мужики, считая, что истинное мужество – это мамонта добывать. Нет, вот доля, когда «и за папу, и за маму» куда сложнее, и куда больше мужества требует. Так на минуточку представьте себя папой 9 детей, при работающей маме. Как вам экстрим? То-то и оно.
К слову сказать, что семья Сизовых в вечных планах и в вечной реализации этих планов. Когда в старом доме места, для все возрастающей семьи, стало не хватать, выкупили вторую половину двухквартирки. Потом решительно потребовалась вода в доме. А значит и ремонт. А ремонт стоит только начать. Но зато теперь у ребятни личного пространства – хоть в футбол играй.
– Я одна боюсь остаться, тут как-то раскидала своих старших, кого в школу, кого на секции и дома только Радик. И что-то так стало неуютно. Страшно даже.
– Наслаждалась бы тишиной!
– Да, я бывает наслаждаюсь, но недолго, потом устаешь от тишины.
Слушаю, удивляюсь, когда же это у Сизовых бывает тишина? И когда Татьяна, вообще, отдыхает. Обычный распорядок, подъем с самого ранья, поесть приготовить…
– В понедельник в семь часов бужу старших, кормлю. Женя их везет в школу в Таштып. Я бужу тех, кому учиться ближе: Алинку и Диму, завтракаем. Везу в Большую Сею. Женя к тому времени успевает накормить младших. Я возвращаюсь и мы идем вчетвером уже в Верхсейскую школу. Вчетвером – это с Андреем, Сашей и Олей. Радик пока остается дома с отцом.
Вы не запутались? Кого куда? В какой очередности? Я пока слушала обычный рассказ об обычном утре в семье Сизовых, вспоминала мультфильм про осьминожек. Ну, это где они все перепутались, и папы их минут двадцать экранного времени пытались отличить. У Сизовых путаницы не бывает. Потому как это только утро.
Днем еще надо Алинку и Диму увезти на секцию карате, а она на минуточку в Таштыпе, это 25 км по трассе, заскочит в пансионат к старшим, узнать как там обстоят дела. Еще надо и обед приготовить. А еще у Татьяны Юрьевны – любимая школа. Она всегда свою работу любила от души. И глаза горели, и про учеников могла рассказывать с упоением. Ничего с многодетностью не изменилось. Работу не бросила. Она по-прежнему учитель.
– Знаешь, как я электронные дневники заполняю, – хохочет Татьяна. – У нас же интернет через раз работает. Я беру ноутбук, сажусь в машину и еду к Большой Сее, там и заполняю.А что делать, есть требования, есть электронная школа, а что интернет не всегда бывает – это уже никого не волнует.
– Младшие у тебя учатся?
– Кто-то у меня, кто-то нет, как получается.
– Трудно своих учить?
– На первых порах было трудно отучить обращаться ко мне «мама», ну как это всегда – мама, а здесь Татьяна Юрьевна. Случалось, обижались на меня. К ним всегда строже относишься, всегда боишься, что после им же и ткнут, что сынок учителя. И поэтому, если всем остальным можно знать предмет на «3», то детям учителей этого нельзя.
– Даже если свои – приемные?
– А какая разница, свои же. Я смеюсь, что берешь разных, а любишь после всех одинаково.
– Тань, они знают, что приемные?
– Знают. Люди же у нас добрые. Интересно у нас с Ларисой получилось, мы же ей не говорили долго. 16 лет ей исполнялось, я решилась сказать, чего угодно ждала, слез, обид, что молчала. Я ей по телефону сказала, не знаю почему по телефону, может, боялась. В день рождения поздравляла её, она уже в Таштыпе училась. Она в ответ: «Вы у меня самые хорошие». И вырвалось, сказала, что она – приемная.
– А она?
– А она – я знаю, мне это еще в 6 классе сказали.
– И всё?
– И всё.
Удивительная история. Но вот, что думается, если родитель естественно принимает чужого дитя так, что он становится своим, ребенок также естественно принимает родителя. В семье же Сизовых все поровну и радости, и печали. Вместе хлопочут по дому, девчата старшие само собой уже давно помощницы. Не отстают и младшие. Татьяна с гордостью сообщает, что Алинка сама торты научилась стряпать. А Дима способен приготовить всё: от яичницы до драников. Причем в свои 12 может приготовить обед на всю большую семью.
– Всё они у меня умеют и есть варить, и коров доить.
Как приучали? По-разному. Случалось строгостью – упаси Бог, руки не поднимали. Но и ругать приходилось, и хвалить, и убеждать. Главный пример, конечно, сами родители. Не помню, чтобы Татьяна хоть когда-нибудь боялась работы. Она в её руках горит! Евгений, ну что тут сказать, если такой ремонт в доме сделал. Мужик с руками, хозяин. При таких родителях лоботрясами быть не в кого. Ах, да генетика… Она вполне победима, если к ней подходить с твердостью и любовью.
Что же до любви. На Новый год ребятишки старательно пишут письма Деду Морозу, с одной оговоркой, что у Дедушки много ждущих подарков, потому сверхнереального до сих пор в заказах не было. Старшие, конечно, давным-давно поняли, кто в их семье Дед Мороз, а кто Снегурка, но веры младших не разбивают. Малыши, кто еще писать не умеет, шепчут на ухо старшим заветные мечты и старшие уже охотно пишут за них. «Дед Мороз» заранее готовит энную сумму на подарки и в канун праздника под елкой лежат не 9, а 11 подарков. Родителям дети подарки делают сами. Можно представить, сколько же радости в миг открытия коробок и свертков. Хотя один раз был прокол. Заказали машинку на пульте, вот не было машинок. Был трактор. Его и взяли. А мимолетное разочарование тут же развеяли тем, что дедушка старенький, он мог и ошибиться, что ж его теперь за это ругать? Главное же – техника и она на пульте!
В отношении Нового года у Татьяны своя теория, впрочем, легко применимая ко всей жизни Сизовых.
– Не накладно так – на Новый год 9 подарков?
– Я все время думаю, что мы можем исполнить детскую мечту. И исполняем. Представляешь, как это здорово?
Представляю. Татьяна и Евгений действительно исполняют детские мечты, но речь даже не о машинках с пультом и без. Речь об извечной мечте тех, кто лишен родительской заботы, мечте о доме, маме и папе, о семье, где на ночь расскажут сказку и поцелуют, а утром накормят домашним завтраком и отправят в школу, чтобы в обед встретить и спросить, а как же прошел день. Мечту о заботе и любви, которой так не хватает.
Вот тут можно было бы поставить точку. Но не поставлю. Поговорить хочется об отношении к опекунам. Нет, не отношения властей, а отношения народного, общего. Я обещала Татьяне, что скажу об этом.
– Знаешь, чего мы только не наслушались, пока ребятишек поднимаем. Говорят, что мы детей взяли из-за денег. Бизнес это у нас такой, на детях.
– Собака лает, Тань…
– Если бы эта собака только на нашу семью лаяла. Это, вообще, об опекунах такое мнение. Какой бизнес? Мы за каждую копейку отчитываемся. Могут прийти и посмотреть все мои отчеты за 15 лет.
Хотите, спорьте, дорогие читатели. Но Татьяна права. Как-то шатает наше общество от восхваления и од в адрес опекунов, до злого шепота за спиной и прямых оскорблений в глаза. Почему? Я теряюсь в догадках. Что это? Сказала бы, что зависть к родителям, чьих душ хватает, чтобы обогреть чужих детей? Но нельзя не понимать, что дети – это всегда ответственность, это и труд немалый. Что, принимая ребенка, опекун берет вместе с ним очень непростую генетику. И с этой генетикой им предстоит воевать и биться, чтоб из малыша вырос настоящий человек. А еще нередко в придачу к ребенку идет и букет болезней. И именно опекуны начинают эпопею хождения по больницам. У Сизовых и такое было. Просто по просьбе Татьяны заострять на этом внимание не хочу. Но ведь было. И осилили. Великий труд, согреть остывшую в сиротстве душу, многим ли он по плечу?
Боюсь, что нет. В себе я таких сил не нахожу, потому что крайне сложно полюбить чужого так же, как своего. Устоять перед искушением, своего пригреть и приголубить нежнее, чем приемного. Есть же помимо материнской великой любви еще и материнский великий эгоизм, это когда своё дитё лучше всех иных на земле. И не знаю, какого же размера должно быть сердце, чтобы в нем не было разницы. Слава Богу у Татьяны и Евгения именно такие сердца. А еще у них есть силы идти вперед через детские болезни, через сложности быта, через ядовитый шепот недоброжелателей, идти и строить свою семью.
Знаете, о чем мечтает Татьяна? О том, что однажды у них в доме за большой стол сядут все 9 детей с женами и мужьями, внуками, а позволит судьба так и с правнуками... И так будет. Не тот у Сизовых характер, чтобы не сделать мечту реальностью, мечту свою и своих детей.
Наталья Ковалева
Оставить сообщение: