Из таблицы книги доктора исторических наук В.Я. Бутонаева «Социально-экономическая история хакасского аала» известны данные, касающиеся Олен чазы.
Для сравнения возьмём д. Анжаев, которая также находилась в нашем районе.
Список хакасских аалов 1897 – 1913 гг.:
1. Олен чазы (Сиры). Зимник располагался в устье р. Сиры, летник – в верховье реки Сиры. В 1897 году там было 150 хакасских хозяйств, а в 1913 году – 149 хакасских хозяйств и 7 русских хозяйств.
2. Анчалар аалы (Анжаев). Зимник располагался по р. Шепчул. Летник не кочевал. В 1913 году отмечены два хакасских хозяйства.
Из таблицы видно, улус Сиры по-хакасски называли Олен чазы.
Но в таблице отсутствует упоминание о Верхних и о Нижних Сирах, хотя со слов старожилов эти населённые пункты в то время существовали. К тому же в этой таблице много хозяйств, начиная от двух и более. Например, улус Анжаев, расположенный по р. Шепчул, где в 1913 году переписчики отметили 2 хозяйства. Почему существовавшие тогда хозяйства в Кургу, Верхние Сиры, Нижние Сиры, Ниски, Туйман не попали в этот список, об этом у меня такой информации нет.
Русские хозяйства в Олен чазы появляются лишь в 1913 году, хотя переселенцы из центральных областей царской России появились в наших краях намного раньше. По всей видимости, они не могли создать свои отдельные хозяйства и нанимались в работники к зажиточным местным хакасам. Таким примером может служить Терентий Семёнович Канзычаков, русский по национальности, оставшийся малолетним ребёнком без родителей. Он жил и воспитывался в приёмной семье Канзычакова, который и дал ему свою фамилию. Сам Терентий Семёнович позднее был репрессирован как враг народа в 1937-1938 годах. Его единственный сын Николай погиб в Великой Отечественной войне.
Когда перестали кочевать жители Олен чазы, установить не удалось. Но то, что это было связано со всё более широким распространением земледелия у местного населения, нет сомнения. Примерно во второй половине 19 века для защиты своих пахотных земель и покосов сирские жители строят вокруг деревень Нижние, Средние и Верхние Сиры единую общественную поскотину (чон сиденi) или в простонаречии – изгородь, длина которой составляла около десяти километров. Должность смотрящего за изгородью (сиден пазы) и старосты улуса (аал пазы) была выборной. Мне известно, что последним старостой улуса Сиры был Матвей Канзычаков. К великому сожалению, его правнуки не сумели сохранить царскую грамоту. Смотритель изгороди – сиден пазы, был человеком требовательным, строгим. Нерадивых людей, которые несвоевременно отремонтировали вверенный им участок, он мог прилюдно наказать кнутом. Изгородь построили без единого гвоздя, и она верой и правдой служила жителям вплоть до 50-х годов прошлого столетия.
В книге «История Хакасии с древнейших времён» Л.Р. Кызласов пишет: «Сенокосные и пахотные угодья в летнее время огораживались общественной поскотиной, тянувшейся от улуса в улус, по долинам рек, по степи и горам… Работы по устройству поскотины распределялись между членами улусов с учётом количества скота, находившегося в собственности каждого хозяина. Так покосы и посевы сохранялись от потравы скотом».
Жители Олен чазы согласно старой традиции, скотину перегоняли на летнее пастбище (чайлаг), которое находилось как и прежде в верховье речки Сиры, в апреле или в мае, в зависимости от погодных условий. Пастухи, нанятые местными жителями, пасли домашнюю скотину до поздней осени. В деревнях оставляли рабочих лошадей и дойных коров с телятами. Такое отгонное скотоводство сохранилось до существования совхозов в СССР. Скот пригоняли после завершения уборки сена и посевов.
По данным всероссийской сельскохозяйственной и городской переписи 1917 года и по другим исследованиям 1916-1919 годов, в Олен чазы проживало 797 человек обоего пола. Посторонних – 22 человека и 115 человек нанимались в работники (чалчы). В 1917 году на территории Олен чазы было примерно 149 хакасских и 7 русских хозяйств, в их содержании было: 430 коров дойных, 622 овец и коз, 836 лошадей, 460 свиней и поросят.
Здесь необходимо учитывать и тот факт, что в одном хозяйстве могло быть 2 и 3 семьи во главе с отцом и взрослыми женатыми сыновьями. Например, мой прадед по материнской линии Николай Иванович Кызылчаков и его женатые сыновья Михаил, Семен и Павел содержали одно хозяйство. Главой, конечно, был их отец. Когда Павел решил отделиться, Николай не дал согласия, и пришлось Павлу обращаться в суд.
Меня также удивило количество посторонних. Вероятно, к посторонним относили тех, кто прибыл в улусы в поисках работы и пропитания. Баба Валя, которой в 1976 году было около 90 лет, русская по национальности, проживала со своей внучкой в городе Абакане. Я дружил с ее правнуком Валерой и часто ходил к ним в гости. Когда она узнала, где я живу, рассказала, что в девичестве ей пришлось работать у зажиточного казака в Верхнем Курлугаше Таштыпского района. Ухаживала она за скотиной и ночевала в хлеве с коровами. Это было в конце 19 века. Ей тогда было 15-16 лет. Отец с матерью у неё умерли, она осталась одна и в поисках работы шла пешком от деревни до деревни и таким образом оказалась в наших краях.
Для зимнего содержания домашнего скота возникла необходимость заготовки сена в летнее время. Как видно из вышеизложенной переписи, под покосами (сабын) находилось 711,2 десятины земли, в среднем 4,5 десятин на 1 хозяйство (1 десятина равнялась примерно 1 гектару земли). Арендованных земель под сенокошение – 24,6 десятин. Более зажиточные жители покупали конные сенокосилки и грабли. В то время на территории Олен чазы было 3 комплекта конных косилок и граблей. Один комплект принадлежал Николаю Ивановичу Кызылчакову и его сыновьям. Другой принадлежал Илье Абиновичу Канзычакову, который ещё содержал пасеку. Хозяина третьего комплекта установить не удалось.
Анатолий Канзычаков,
Верхние Сиры
Продолжение следует…
Оставить сообщение: