Один в лагере – семеро несчастных
«Погребицкий Иван Иванович, 1908 г/р. Место рождения: с. Новые Полунки. Место работы: путевой обходчик Куйбышевской железной дороги. Беспартийный. Арестован 14 июня 1944 года. Осужден 18 августа 1944 года. Военным трибуналом Куйбышевской железной дороги по статье 58, п. 10 приговорен к шести годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Реабилитирован Самарской облпрокуратурой 25 августа 1992 года».
Эти сухие архивные строчки из Книги памяти жертв политических репрессий Самарской области рассказывают об отце моей свекрови. Я нашла их в электронной базе данных, когда ни деда Ивана, ни бабушки Орины, ни их дочери Зои уже не было… Конечно, сравнивая беды тех лет, можно сказать, что моим еще повезло. Шесть лет лагерей – это ведь не расстрел, не 25, не 10 лет без права переписки. Отбыв срок, он вернулся к семье. Но каково было ему, простому путевому обходчику, честно и добросовестно исполнявшему свою работу, получить клеймо «врага»? Каково было жене, Орине Кондратьевне, неграмотной 36-летней женщине, остаться с пятью дочерями на руках, младшей из которых шел пятый годок, а старшей было тринадцать?
Иван Иванович (на снимке он с женой) был из тех, о ком говорят: «кремень-мужик». О тех годах он всегда молчал. Но на всю жизнь ему осталась головная боль от приступов внутричерепного давления, которую он терпел тоже молча, скрипя зубами. На всю жизнь осталась хромой Орина Кондратьевна, отморозив ногу, когда ехала к мужу в лагерь в зимнюю стужу на подножке товарного вагона. И всю жизнь помнили их дочери голодные детские годы, и как мама рассказывала им бесконечные сказки, чтобы отвлечь от мыслей о еде, когда они работали на прополке и поливе огородных гряд. Они всегда знали, что их муж и отец никакой не враг, и ничего плохого он никому не сделал.
Иван Иванович и Орина Кондратьевна ушли из жизни в конце восьмидесятых. А в 1992-м, когда он был реабилитирован, никто не сообщал об этом его дочерям. Осталась только строка в Книге памяти.
История восстановления справедливости
Тридцать лет назад, на волне перестроечной гласности, в сентябре 1987 года, была создана комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 30-40-х - начала 50-х годов. Затем, в январе 1989 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о восстановлении прав жертв политических репрессий. Факт массовых политических репрессий был официально признан. Это позволило получить доступ к данным о жертвах репрессий. А 28 июня 1989 г. Политбюро ЦК КПСС приняло постановление «Об увековечении памяти жертв репрессий периода 30-40-х и начала 50-х годов». С 1987 по 1990 год была восстановлена справедливость в отношении 1043750 человек.
Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий», принятый 18 октября 1991 года, стал началом периода массовой реабилитации. С тех пор имена тысяч и тысяч людей, чьи жизни были изломаны и погублены несправедливыми политическими репрессиями прошлого века, занесены в Книги памяти различных регионов России. В 2007 г. издан электронный диск «Жертвы политического террора в СССР» с данными на более чем 2250000 персоналий репрессированных. Работа по восстановлению справедливости продолжается и поныне.
В Хакасии Книга памяти жертв политических репрессий включает в себя три тома, в которых собраны данные о более чем пяти тысячах человек, несправедливо осужденных.
Несколько из пяти тысяч
Читаю перечень невинно осужденных жителей Таштыпского района. Вот только некоторые имена.
Ахпашевы, жители с. Чиланы: Асан (Семен) Петрович 1872 г.р., Николай Федорович 1879 г.р., Семен Павлович 1889 г.р., – арестованы 3 декабря 1937 года, и уже через неделю приговорены «тройкой» УНКВД к расстрелу, как участники контрреволюционной националистической организации. Виктор Семенович 1911 г.р., (возможно, сын одного из растрелянных Семенов) арестован тогда же, но приговорен к 10 годам лагерей. И, уже отбыв первое наказание, вновь арестован в марте 49-го и сослан на поселение. Все они реабилитированы в 1958 году, то есть вскоре после смерти Сталина. На момент ареста самому старшему из Ахпашевых было 65 лет, а младшему – 26. И у всех у них были семьи и, скорее всего, немаленькие… Но сверху был спущен план по выявлению «врагов народа» и судьбы их перемолола машина государственного террора.
В этом скорбном списке 42(!) человека по фамилии Сипкин. Четыре десятка представителей казачьего рода обвинили в антисоветской деятельности, в контрреволюционной организации, и 32 из них расстреляны в страшные 30-е годы. Читаю и думаю: а ведь потом была война, и уцелевшие в репрессиях Сипкины не жалели жизни в боях за Родину, и новые перечни их золотом светятся на военных обелисках. Действительно, «умом Россию не понять»…
А вот еще представитель одной из известнейших хакасских фамилий – Шулбаев Василий Кириллович, родившийся в 1907 году в с. Большая Сея. В начале 30-х он заведовал школой в селе Анжуль, а это много говорит об его образованности и горячем молодом желании служить своему народу. Ведь ему всего 20 «с хвостиком». В апреле 34-го его арестовали и, обвинив в буржуазном национализме, сослали на три года в лагеря. Отбыв срок, он уже не был учителем, просто работал в колхозе «Наа чол». Но в октябре 37-го УНКВД вновь «вспомнило» о нем и, обвинив в участии в контрреволюционной националистической организации, вернули в лагеря на 10 лет. Но и этого оказалось мало. В конце 1949 года, когда после всех лагерей он работал на руднике Сартыгой Усть-Абаканского района, его вновь арестовали и сослали на поселение в Красноярский край… Все обвинения признаны несправедливыми. Решения о реабилитации датированы и 58-м, и 92-м годом. Но кто знает, как сложилась его судьба?
Имена, имена, имена… короткие документальные свидетельства беды всего народа, всей страны. О, пусть это не повторится! Пусть не повторится никогда!
Ирина Кабанова
Оставить сообщение: