Впервые начинаю писать о солдате Великой Отечественной войны, имея массу документов. Сидишь над письмами однополчан, благодарностями, воинским билетом и фотографиями, на которых от снимка к снимку взрослеет, суровеет, мужает лицо паренька, все более и более обретая черты седовласого мужчины с орденскими планками на груди.
– Награды папа редко носил, мы заказали ему орденские планки, он носил их, – поясняет Галина Романовна Канзычакова, дочь ветерана и хранительница памяти. Причем памяти не только об отце, но и о десятках солдат, ушедших на фронт из села Большая Сея. Человек, которому в пояс хочется поклониться.
Еще в доинтернетную эпоху она собрала, сберегла, сохранила данные о многих своих односельчанах. Записала воспоминания, собрала фотографии. Зачем ей это надо было? Думается мне, безмерно любя одного героя той войны, нельзя не любить других. У Галины Романовны два дорогих воина – мать Ольга Павловна (в девичестве Илюшева) и отец Роман Игнатьевич Канзычаков. А еще есть дяди по линии матери и отца, воевавшие, прошедшие суровые пути той войны, а еще друзья отца, а еще целое село Большая Сея. Нитка за ниточкой. У Галины Романовны свой Бессмертный полк. Люди, память о которых она уберегла в годину, когда эту память само время пыталось растоптать в 90-ые годы.
Но сегодня мы о самом дорогом воине того полка, о Романе Игнатьевиче Канзычакове.
О стартовых позициях и сиротском детстве
Роман Канзычаков в армию идет служить в 1940 году. Неожиданно поздно для рождённого в 1913-м.
– Почему так поздно призвали? Или сам решил связать жизнь с армией?
Галина Романовна поясняет:
– Я его спрашивала, почему его призвали в 27 лет. Он отвечал всегда, что по росту не подходил. Маленький был.
– Маленький? – рвется удивленное. – Он же среднего роста был.
А удивляться нечему, Роман слишком рано остался сиротой, лишившись сначала отца, а потом и утратил связь с матерью. Сиротское детство голодное и многотрудное.
– Мне как-то попались документы в архиве о взыскании с пастуха Романа Канзычакова за утерянную корову. Отцу тогда было лет четырнадцать-пятнадцать…
– С кого же там взыскивать? Он же несовершеннолетний!
– Может и не взыскали. Указано было – взыскать, если корову не найдет.
Вспоминается выражение из лексикона современных родителей – «стартовые позиции ребенка». Эти позиции полагается обеспечивать, чтобы дитя вошло в жизнь твердой походкой успешного человека.
Стартовые позиции Роман Канзычаков обеспечивал себе сам. К 1940 году он успешно окончил не только сельскую семилетку, но и советскую партийную школу. В его военном билете значится гражданская специальность «Счетовод». Человек выковывает себя сам.
Еще мирный 1940 год. Шаг до огромной беды. Роман Канзычаков уходит служить в июне. Выборг. 123 стрелковая дивизия, 495 гаубичный артиллерийский полк.
Роман прибывает в дивизию в момент, когда та выведена в Выборг с полей Финской войны. В боях 123 стрелковая действовала настолько успешно, что сам Михаил Иванович Калинин прикрепил к Знамени соединения орден Ленина. Дивизия пополняет свои ряды за счет новобранцев и активно учит их быть солдатами.
Да, отлично понимая, что грядет впереди большая битва, страна вопреки всему, что потом скажут, готовилась к ней. И осознавая нехватку командирских кадров, перед войной начнут массово учить их как в училищах, на курсах, так и непосредственно во время службы в армии. Причем, еще вопрос, где учеба была сложнее и надежнее.
Охотники за белофиннами
В военном билете Романа Канзычакова значится – курсант. Позднее он напишет:
«Война началась, когда мы проходили курс младших командиров. Нас сразу же выдвинули на передовую. На третий день войны мне присвоили звание сержанта и назначили командиром отделения разведки».
На передовую – это на советско-финскую границу западнее Выборга. Три стрелковых полка (245, 255 и 272 СП) и два артиллерийских (323 и 495 АП) были развернуты от Финского залива до железнодорожной линии Выборг-Хельсинки, обороняя полосу фронта шириной около 50 километров. 29 июня дивизия впервые попадает под плотный артогонь превосходящих сил противника. И два месяца, вплоть до 28 августа, 123 дивизия будет сдерживать натиск финнов на Ленинград. Отойдет дивизия лишь 28 августа, когда возникнет угроза окружения основных сил. Трое суток, 28-31 августа, сдерживая наступление финнов на Ленинград, попадая в засады, дивизия будет выходить к своим из окружения. Есть тому документальный свидетель.
ВНЕСРОЧНОЕ БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ №10. ШТАБ ЛЕНИНГРАДСКОГО ФРОНТА 31.8.41 10.30:
«В район КУЛОМА прибыли командир и группа бойцов 65 сп без матчасти. 245 сп 15.00 30.8 вышел пункт, который уточняется. Вместе с ним вышел 495 гап, вся матчасть, кроме винтовок, оставлена. Всего 245 сп и 495 гап имеют до 800 человек.
Командир 123 сд решил все части собрать в районе РАСВАТТУ. В 00 час. 31.8.41, по донесению из ТЕРИОКИ и РАСВАТТУ там шел бой.
123 сд боеприпасов и продовольствия не имеет».
Матчасть 495 ГАП к началу боев насчитывала 12 гаубиц 152-мм. И потеряет полк не только «всю матчасть», но и большую часть личного состава.
Отдохнуть им не дадут, перебросят на новый рубеж: Медный завод – Елизаветинка – Лемболово. И на этом рубеже дивизия врастет в землю, год сдерживая атаки финнов. Сейчас на месте, где врастали в землю наши бойцы, мемориал «Лемболовская твердыня».
Каково было там стоять?
Роман Игнатьевич пишет:
«Враг рвался к Ленинграду, и к осени город оказался в блокаде. Было очень тяжело, не хватало продовольствия. Однако мы знали, что немецкому солдату никогда не быть в городе на Неве».
Я не знаю, что добавить к этому сдержанному рассказу, разве только то, что зимой 1941-1942 года на Ленинградском фронте на передовой вместо 500 граммов хлеба в сутки стали выдавать 300 граммов хлеба и 100 граммов сухарей. Кроме того, в декабре 1941 года войска оказались на грани перебоев с мясом, жирами и крупами. В окопах ели мучную похлебку и темные макароны из смеси муки с зерновыми отрубями. Были случаи смерти от голода, так 279 стрелковая дивизия потеряла в ноябре 1942 года 25 человек от недоедания, а несколько десятков слегли с дистрофией. Появились в Красной армии и давно забытые напасти – цинга и куриная слепота.
«Мы пальцами вставляли выпадающие зубы обратно. Деснами ведь не пожуешь! Батальон целыми днями сосал хвойные противоцинготные брикетики, это немного помогало», – пишет писатель Даниил Гранин во фронтовых воспоминаниях.
Удивительно, что таких условиях люди сражались. И сражались отчаянно. И вновь к воспоминаниям Романа Игнатьевича:
«Бывало так, что фашисты устанавливали на переднем крае своих позиций громкоговоритель и начинали агитацию: «Что вы там сидите голодные, переходите на нашу сторону». Начинали на наших глазах кормить своих солдат. Командир нашей батареи старший лейтенант Сбродов давал команду орудийному расчёту: «Прямой наводкой — по кухне!» Глядишь, после этого несколько солдат лежат на снегу, кухня разбита. Так было несколько раз, потом они стали бояться выходить открыто.
С июня 1941-го по апрель 1942 года я был командиром разведки. Мы занимали активную оборону, в окопах, по пояс в воде отражали атаки противника, ходили в разведку. Иногда ночью в белых халатах со снайперскими винтовками проберёмся поближе к финским траншеям, закопаемся в снег, целый день наблюдаем за финнами. Как только появляется солдат, мы его укладываем метким выстрелом. На моём счёту 11 убитых (нас тогда звали охотниками за белофиннами)».
Прерванная войной учеба продолжится в апреле 1942 года. Командира отделения разведки Романа Игнатьевича Канзычакова направляют на учебу в Саратов. Второе Киевское артиллерийское училище. В свою первую боевую часть Роман Канзычаков уже не вернется. И вряд ли узнает, что лейтенант Николай Егорович Сбродов, столь восхищавший его, погибнет в 1944 году, освобождая Прибалтику.
Второе Киевское артиллерийское училище
Как там учили? Надежно. Сохранились воспоминания полковника в отставке Ивана Яковлевича Кулакова. Интересно, что Роман и Иван могли быть однокурсниками. Сроки обучения совпадают – апрель-ноябрь 1942-го.
«В училище, которым командовал участник Гражданской войны генерал-майор артиллерии Гундорин – справедливый и заботливый командир, царила строжайшая военная дисциплина, основанная не на страхе, а на понимании каждым необходимости защищать страну. Мы все до единого человека всецело отдавались учебе. Я не помню такого периода, чтобы у меня было больше времени, чем для выкуривания самокрутки. С утра до вечера мы занимались боевой подготовкой: решали задачи по стрельбе, подготовки исходных данных, аналитическому расчету угломера и дальности для стрельбы. Заместитель начальника училища полковник Устинович основной упор делал не на строевую и физическую подготовку, а на то, что в первую очередь понадобится нам на войне – умение вести огонь артиллерии с закрытых огневых позиций и стрельбе прямой наводкой с использованием минимального количества снарядов для уничтожения противника. Почти год мы изучали артиллерийскую науку и, прибыв на фронт, показали себя хорошо знающими свое дело командирами огневых взводов».
Думается мне, что Роман Игнатьевич подписался бы под каждым словом этих воспоминаний. Качество образования война проверит и в Сталинграде.
Часть огненного вала
Помните, да? Знаменитая наступательная операция «Уран» началась 19 ноября. 3 февраля она завершится пленением армии Пульса.
Вспоминает Роман Канзычаков:
«Мне было присвоено звание лейтенанта и дано направление под Сталинград на Донской фронт, где я сначала был заместителем командира, а затем командиром батареи. Это было великое сражение, которое стало переломным в ходе Великой Отечественной. Там я стал участником знаменитой артподготовки. Два с половиной часа «долбили» немецкую оборону орудия разных калибров и знаменитые «катюши». Когда наши пошли в наступление, я видел, как немецкие солдаты выходили с поднятыми руками, словно пьяные...»
Да, та артподготовка, о которой вспоминал Роман Игнатьевич, и в самом деле была знаменитой. Только артиллерия Донского фронта в первый день наступления выпустит по врагу около 350 тысяч снарядов и мин. Ее огнем будет уничтожено более 100 орудий и минометов, 200 пулеметов и разрушено около 300 дзотов и блиндажей. Очевидцы вспоминали, что на направлении главного удара 65-й армии местность сплошь была усеяна вражескими трупами. Впервые в истории войн был применен так называемый «огненный вал». Суть его заключалась в том, чтобы создать перед наступающей пехотой бесконечную живую стену огня и продвигать её вперед по мере движения наступающей пехоты и танков. Такой вал требует высокой выучки и ювелирной точности от артиллеристов, чтобы не задеть своих и все время перемещать стену огня.
И частью «огненного вала», гнавшего фашистов с берегов Волги, стали 201 стрелковый полк 84 стрелковой дивизии и батарея, где заместителем командира служит лейтенант Канзычаков. Жесткий экзамен для вчерашнего выпускника ускоренных курсов. Жесткий экзамен для армии и страны.
«А какая была радость, когда войска Донского фронта соединились с войсками Сталинградского, наступающими с юга. Солдаты обнимались, поздравляли друг друга с победой в битве на Волге. 2 февраля 1943 года фашистская группировка под Сталинградом была полностью уничтожена».
«Тигров» можно бить!
В июне 1943 года лейтенант Канзычаков назначается командиром второй батареи 684 артполка, 233 стрелковой дивизии 2-го Украинского фронта. Дивизия отведена в резерв на пополнение и подготовку. Передышка между боями. Чем заняты бойцы? Документов 684 полка немного, но они есть. Удивил меня «План-календарь мероприятий по боевой подготовке 684 ап».
На одном листе с помощью крестиков и точек «мирная» жизнь полка в июне 1943-го. Фактически ежедневно – «арттренаж комначсостава», раз в пять дней – штабные тренировки, командирская учеба для командиров батарей тоже каждые пять дней с 8.30 до 13.00, на 8 июня запланированы артстрельбы совместно с пехотой. Дня нет, чтобы воинов, шагающих по боям уже два года, чему-нибудь не учили. Состав полка активно готовят к наступательной операции, еще не объясняя о роли артиллерии в будущих боях, артиллерию учат воевать по-новому. Ведь именно с 1943 года она станет ведущим родом войск. И самое трогательное, во что с трудом верится, раз в 10 дней у солдат по плану – вечер художественной самодеятельности. Баня тоже раз в десять дней.
План хотелось расцеловать. Он четко дал представить, как же провел этот месяц лейтенант Канзычаков. Месяц относительно спокойной жизни, месяц до начала Курской операции. Месяц важный еще и потому, что Роман Игнатьевич теперь командир батареи. А батарея – это от 4 до 9 орудий, значит в подчинении – от 16 до 40 человек личного состава. Как ты себя чувствовал, комбат?
Есть краткое свидетельство подчиненного В.М. Лавренюк. Он писал Ольге Павловне Канзычаковой:
«Мне в 1943 году довелось воевать под командованием Канзычакова до дня Победы. Наверное, дети и внуки захотят узнать, каким был их отец и дедушка. Я могу сказать он был большим патриотом своей Родины, стойким и отважным командиром, бережным в отношении людей».
Вряд ли после таких слов можно усомниться в человеческих качествах командира Канзычакова.
О Курской битве Роман Игнатьевич вспоминает строго и по-военному четко:
«После разгрома фашистов под Сталинградом нашей части выпала честь сражаться на Курско-Орловской дуге. Были сильные бои, но уже чувствовалось, что инициатива на стороне советских войск. В воздухе господствовала наша авиация. Мы часто наблюдали, как охваченные чёрным дымом немецкие самолёты падали на землю. Разгром фашистов под Курском заставил их перейти к обороне».
Вот так кратко и емко о Курской Дуге. Ни слова о волнении и страхе. А ведь было чего испугаться. В документах полка сохранится описание одного боя со знаменитыми «тиграми». Сохранится только потому, что на примере этого боя учили, как надо справляться с этими, якобы, неубиваемыми, монстрами.
«Доклад по опыту борьбы с немецкими танками типа «Тигр» и самоходными пушками «Фердинанд» 684 ап» рассказывает, что они вполне уязвимы, надо только бить по ним прямой наводкой, с расстояния 600-800 метров 76 мм орудиями. «Тогда наши бронебойные снаряды пробивают и башню, и лобовую часть». И как пример – бой в августе 1943 года, когда на четыре орудия батареи 684 ап вышли 8 танков типа «Тигр» и 2 самоходки типа «Фердинанд». И четыре орудия двух батарей разбили 4 танка и заставили отступить остальные. Артиллеристы выкатили пушки на прямую наводку, снизили угол ствола и… ударили. На это был израсходован 21 бронебойный снаряд.
Всего лишь маленький эпизод войны. Четыре орудия против 10 бронированных чудовищ, которые считаются непобедимыми. Фашисты возлагают на них особые надежды. Их и в бой-то массово бросили только под Курском. Но вот вам опыт 648 полка, и в том числе второй батареи – «Тигров» можно бить!
Ой, Днипро, Днипро…
За Курском последует Днепр. Лейтенант Канзычаков будто нарочно идет по всем самым горячим точкам войны. Есть несколько документальных свидетельств о той поре.
Командир и однополчанин Р.И. Канзычакова напишет родным своего друга:
«Незадолго до форсирования Днепра ко мне в подчинение пришёл Р.И. Канзычаков на должность командира взвода управления. Я командовал батареей. Всю тяжесть борьбы за плацдарм мы несли с ним вместе. Через несколько месяцев он был назначен командиром второй батареи. Был он смелый, даже рискованно смелый порой. Как комбат проявил себя отменно. В моей памяти он остался всегда шустрый, импульсивный, сметливый и скорый на достижение поставленной цели».
Наградной лист к ордену Красной Звезды подтвердит слова однополчанина:
«Тов. Канзычаков, командуя батареей, находился всегда в боевых порядках пехоты, сопровождая пехоту огнём и колёсами, уничтожая прямой наводкой огневые точки врага. На правом берегу Днепра в бою в районе Успенское с 14 по 18 октября батарея под командованием т. Канзычакова, находясь на открытой огневой позиции, уничтожила 8 станковых пулемётов, два миномёта, одну 75-мм пушку и подавила огонь миномётной батареи. В боях в районе Николаевка-Лозоватка батарея т. Канзычакова разбила прямой наводкой 2 станковых пулемёта и один ДЗОТ. 25 октября 1943 г. т. Канзычаков лично подбил и сжёг самоходную пушку «Фердинанд». Достоин награждения орденом Красной Звезды».
Вот это «лично подбил и сжег» – как раз о рискованной смелости. Ведь, чтобы «лично», надо как минимум самому к орудию встать. Значит – встал. И думаю, не от лихости, а еще и потому, что «бережен к людям». А это была ситуация, когда людей надо было беречь. Они на счету, каждый боец батареи. В окружении врагов.
Сам Роман Игнатьевич писал так:
«Я никогда не забуду те октябрьские дни 1943-го. Тогда по приказу командования дивизии был переправлен через Днепр ниже города Кременчуг один батальон нашей дивизии для создания плацдарма на правом берегу. Сразу за батальоном — ночью, под пулемётным обстрелом — переправили мою батарею для поддержания артиллерийским огнём наступление пехоты.
Немцы занимали выгодное положение на высоте, а мы внизу, в лесочке, – трудно было вести прицельный огонь. Наши бойцы дрались с противником героически, дело доходило до рукопашных схваток. Правда, плацдарм тогда мы расширить не сумели, по приказу командования были вынуждены отступить, чтобы опять вернуться».
Тяжесть ощущается в каждом слове. Да и откуда взяться легкости, если среднесуточные общие потери на Втором Украинском фронте составляли 3530 человек. Маршал Жуков впоследствии писал: «Для тщательной подготовки наступления к Днепру у нас не было возможностей. В войсках обоих фронтов чувствовалась большая усталость от непрерывных сражений. Ощущались некоторые перебои в материально-техническом обеспечении» .
«Некоторые перебои, усталость и неподготовленность» обошлись армии убитыми и ранеными от 400 000 до 1 200 000 человек. Потери в частях, успевших переправиться за Днепр, и вынужденных вести бесконечные бои составляла до 30%. Дорогая цена за свободу Украины.
Последняя атака Гитлера
«Если за Украину бои были очень тяжёлыми, то в Молдавии наше наступление стало столь стремительным, что фашисты не успевали укрепиться на очередных рубежах. Дальше была Румыния – Бухарест, после Румынии – Югославия, освобождение её столицы Белграда. Затем Венгрия, взятие Будапешта».
Строки Романа Игнатьевича очень здорово напомнили мне ощущение от боевых журналов частей периода победного марша по Европе. Чем? Ощущением неостановимой лавины. Будто с гор. Несокрушимая и легендарная уже армия победителей! Румыния освобождена за 11 дней с 20 по 31 августа. 6 сентября войска Второго Украинского выходят на границу Югославии, 16 октября берут Белград, с 6 октября по 6 февраля идут бои за Венгрию. Стремительно. Если вспоминать Ленинград, Сталинград, Курск… Наверное, именно эту стремительность вспоминают сегодня те, кто пишет в соцсетях «Можем повторить».
Но вот пишет тот, кто имеет полное право говорить про повторение: «За Будапештом немцы оказали большое сопротивление. Особенно запомнились сражения у озера Балатон».
6 февраля командование узнает, что фашисты стягивают к озеру Балатон войска для контрудара. Впоследствии эти бои у озера Балатон назовут «Последним ударом Гитлера». Он лично отдал приказ о контрнаступлении. Ему было за что хвататься. Венгрия тогда давала Германии 80 процентов нефти. Бензоколонка рейха. Кроме того, удар в Центральной Венгрии должен был отвлечь советское командование от наступления на Берлин, изменив стратегическую обстановку на южном участке Восточного фронта в свою пользу, Гитлер надеялся оттянуть неизбежный разгром рейха. Его отговаривали. Не тратить напрасно последние силы. Бесполезно. Верил в успех или бился в агонии? Что бы то ни было, но на войска Украинских фронтов, изрядно уставшие от марша по Европе, обрушились силы 35 нацистских дивизий, включая 11 танковых. Общая их численность составляла, по оценкам историков, более 430 тысяч человек. Они располагали 6 тысячами артиллерийских орудий и миномётов, 877 танками и 850 самолётами. Общая численность 2-го (Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский) и 3-го (Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин) Украинских фронтов составляла 795 000 человек. Надо ли говорить о преимуществах наших войск. Но все же бои были тяжелые. Зверь, загнанный в угол опаснее вдвойне…
Вот об одном из тех боев Роман Игнатьевич пишет:
«В одном бою, когда наша пехота отступила, с позиций снялись первая и третья батареи нашего дивизиона. Мы тоже собирались отступить, но подъехал командир дивизиона Аборзумян и приказал: «Ни шагу назад! Стоять насмерть!» Оказывается, он заметил движение танков из леса в нашу сторону. В направлении батареи двинулось семь или восемь танков. Бой был тяжёлый, мы подпускали танки метров на триста и били по ним, но и нам досталось. Из четырёх пушек батареи было разбито три, подожжена автомашина. И когда наводчик последней гаубицы Никаноров был тяжело ранен, я сам встал к орудию и прямой наводкой целил по танкам. Не знаю, чем бы закончилось это сражение, но на помощь подоспели наши танки и самоходные артиллерийские установки».
Если верить журналам боевых действий, билась батарея Канзычакова с 1 танковым корпусом СС. Именно он вышел в лоб к войскам 645 артполка. Элитный корпус. «Leibstandarte SS Adolf Hitler» – именовался он гордо. Или в вольном переводе – «Личное знамя Гитлера». Судьбу знамен рейха по Параду Победы помним. Это «знамя» своей участи не избежало. Изрядно потрёпанное в боях с войсками 233 дивизии корпус отступил в Австрию. И там уже сложил оружие. Интересно, что корпус шел теми же дорогами, что и лейтенант Канзычаков. Сталинград, Курск, Днепр и вот Балатон. Но они шли захватывать, а Роман Канзычаков – освобождать.
А лейтенант Канзычаков за бои в Венгрии будет удостоен главной своей награды.
Из наградного листа:
«27.01.45 в боях за населённый пункт Шар-Егреш, находясь на НП в боевых порядках пехоты, корректируя огонь батареи, рядом мощных огневых налётов уничтожил 2 станковых пулемёта, НП и подавил огонь миномётной батареи, чем обеспечил выполнение поставленной задачи общевойсковому командиру по овладению н/п Шар-Егреш. 10.02.45, находясь с батареей на прямой наводке в боевых порядках пехоты во время танковой атаки, капитан Канзычаков, умело управляя огнём батареи, отразил вражескую атаку, причём батарея огнём своих орудий подожгла 2 и подбила 1 вражеский танк. 12.02.45 в боях в районе Янош во время крупной танковой атаки противника батарея под командованием капитана Канзычакова в упор расстреливала наседающих на батарею гитлеровцев и группу тяжёлых танков, в результате чего батарея во время боя подбила один тяжёлый танк типа «Тигр», уничтожила до 50 немецких солдат и офицеров. Только за последнее время батарея под командованием Канзычакова сожгла 2 и подбила 2 немецких танка. Достоин награждения орденом Отечественной войны 1 степени».
Наградят Романа Игнатьевича орденом Александра Невского. Редким орденом, единственным в нашем районе. Орден, что давался именно командирам за умелое командование.
16 февраля 1945 г. – дата в наградном листе.
Именно 16 марта начинается Венская наступательная операция. Венгрия – страна, бывшая одной из самых последовательных союзниц Германии, была освобождена от фашистов. Цена этой свободы – 200 000 советских солдат и офицеров. Около 80 000 из них погибнут во время операции по взятию Будапешта. Порядка 35 тысяч – в боях за озеро Балатон. Вот так мы несли свободу Европе, закрывая её собой...
Роман Игнатьевич завершит войну в Австрии. И прослужит вдали от дома еще целый год, а потом, потом сам подаст в отставку.
«Патриот своей Родины» – напишет о нем однополчанин.
Да, вот такой некричащий патриотизм. Пройти всю Европу с боями. И поменять Европу на тихое село Большая Сея, далеко-далеко у Саянских гор.
– Маму встретит. Поженятся. И отец примет решение оставить службу, – пояснит Галина Романовна.
И я поймаю себя на мысли, что очень хочу рассказать и о маме – фронтовой медсестре Ольге Павловне Илюшевой-Канзычаквой. На послевоенном фото они вдвоем. И за их плечами война. А впереди – жизнь.
Большую часть своей жизни Роман Игнатьевич проработает в лесном хозяйстве. В Матурском леспромхозе. И уже на пенсии возглавит Большесейский сельсовет. Воспитает трех детей. Будет любить охоту и тайгу. И останется в памяти односельчан, детей и внуков как очень добрый человек.
Я бы добавила – сильный. Ведь надо иметь огромные силы, чтобы пройдя через Ленинград, оборону Сталинграда, Курск, форсирование Днепра, через самые страшные битвы и бои сохранить в себе живое чудо искренней доброты.
За годы войны Роман Игнатьевич Канзычаков был награжден орденами Александра Невского, Красной Звезды, медалями «За оборону Сталинграда», «За освобождение Киева», «За освобождение Белграда», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией», имеет десять благодарностей от Главнокомандующего Армией Иосифа Сталина.
Наталья Ковалева
Оставить сообщение: