– Сама-то я сейская, родилась в 1932 году в большой, из шести человек, семье Карагусовых Павла Михайловича и Ефросиньи Егоровны. Сколько себя помню, отец работал на тракторе, а мама – на сортировке на зернотоке. Кстати, быть трактористами у нас семейственное. Брат Пётр Павлович Карагусов за работу на тракторе получил самую высокую, как при Советском Союзе говорили, награду – орден Ленина. Это так, к слову пришлось. Не о том хотела сказать.
Колхоз у нас на Сее (вот не припомню названия, их два было – русское и хакасское. От автора: по Большесейскому сельсовету в 1946 году было два колхоза – «III Интернационал» и «Хызыл Чалтыс») богатый был, а перед войной люди вообще не бедствовали, то есть, не боялись голода.
И тут она, проклятая! Вначале сельсовет объявил, а потом наш председатель колхоза Чеколаев. Статный такой хакас был, деловой и с хитринкой. Потому, видно, колхозников до нитки не обирала власть. Но это опять к слову пришлось. Поплакали женщины, поревели детишки и проводили первых мужчин на войну. Они как были первыми в колхозе, так и пошли первыми побеждать немца. Тогда, в начале войны, это была честь, это уж потом, после первых похоронок, она стала смертельно опасной обязанностью. Наш отец ушёл в числе первых.
И начали мы работать по военному, не считаясь ни с возрастом, ни с семьёй. Вернее, с семьёй считались, так как с малолетства уже на хлеб для себя и младшеньких зарабатывали. А как в войну жили, чем питались – об этом уже многие рассказывали. Что повторяться, если судьба у всех сельских в войну была одна – хлеб фронту, а сами на подножном корме жили. Это после войны уже у каждого жизнь по-разному сложилась.
На день знакомства в 1948 году с моим будущим мужем, Михаилом Ипполитовичем Местриковым (буковка «я» вместо «и» потом к фамилии откуда-то прицепилась), я работала уже завскладом на зернотоке. Боевая была, вот и оказалась на такой сложной и ответственной в послевоенное время должности. А Михаил тоже сейским был, но после прихода с войны работал в Таштыпе в мебельном цехе, где начальником был Федор (отчества не помню) Мозолев (отец будущего руководителя предприятий, председателя Таштыпского сельсовета В.Ф. Мозолева). А на танцы приезжал или приходил в родную деревню.
Из «Списка участников войны по Таштыпскому райвоенкомату»: «Мл. сержант Местриков Михаил Ипполитович, 1926 года рождения, служил в Действующей армии в 83 СП 34 СД – ком. стр. отд., с марта 1944 г. по июль 1946 г., принимал участие в войне с Японией».
Был он на 6 лет старше меня, серьёзный очень, войну прошёл, но вот «ухлестнул», как тогда говорили, за мной, в то время 16-летней деревенской, да ещё без среднего образования, девчонкой. Однако, как в то, «голодное» на мужчин, время часто бывало, скоротечного брака у нас не было. Мы поженились в 1950 году, когда мне уже исполнилось 18 лет. И я переехала жить в Таштып, поступила работать в тот же мебельный цех.
Работала на разных работах, потом присмотрелась (у нас говорили некоторые, что «научилась вприглядку») и стала работать на прессе, а затем и возле станков. Со мной работали многие, но особенно запомнились тётя Валя Якоцуц и Михаил Рехлов. Одна меня учила уму-разуму, а Мишей уже я командовала по праву старшей.
На работе всякое бывало, как и в любом коллективе, на любом производстве. Но рядом всегда был муж, любящий и любимый. Он до беспамятства любил сыновей (1952 и 1954 годов рождения) и дочь (1957 года рождения), любил так, что даже я его к ним ревновала. Но понимала, что для него счастье было в семье, в детях.
Домой он приходил поздно, часто уезжал и по служебным делам, и по общественным, а вот на курорты и в санатории – редко. Разве что когда совсем здоровьишко поджимало. Ведь он и по работе всё принимал близко к сердцу, и шалости детей очень переживал. А ведь тогда ребятня то на речке купалась летом допоздна, то зимой на льду или на горке пропадала. Потом дети подросли, следом «подросли» шалости и переживания за них. Дело даже до ремня доходило, но всё ограничивалось красноречивым помахиванием. Любил он их очень, а любовью, как он часто говорил, люди не бьют.
Вот про одну поездку он много рассказывал. Это когда он с Хакасской делегацией ездил в Москву в декабре 1961 года на VI Съезд профсоюза рабочих местной промышленности и коммунально-бытовых предприятий. Про сам Съезд говорил мало, а всё больше про столицу. И всё мечтал туда с семьёй съездить. Не пришлось.
В редкие минуты, когда мы вечерами собирались дома за столом, он первым делом проверял у детей дневники, выполнение домашних заданий, расспрашивал о проведённых в школе часах, событиях, об участии в них детей. И всегда находил что сказать, опираясь на опыт своего детства и на свой богатый жизненный опыт. Не поучал, а советовал. Очень часто своего отца вспоминал. И своего старшего брата Илью, не вернувшегося с фронта. Мы все очень любили эти вечера.
И вот черный 1989 год, когда его не стало… Не хочу даже вспоминать об этом. Без него я не жила, а просто существовала.
На этом, к сожалению, не очень весёлом тоне наша беседа прекратилась. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, так как почти все, кто рассказывал о своих родных, не желали говорить ни о горестных днях потери, ни о жизни без дорогих сердцу людей. И здесь вновь надо вспомнить слова Булата Окуджавы:
Из глубины ушедших лет,
Ещё вернее, чем когда-то,
Чем звонче музыка Побед,
Тем горше каждая утрата.
От себя добавлю, что горька утрата независимо от времени.
Пётр Визул
На фото: делегаты от Хакасской автономной области на VI Съезде рабочих местной промышленности и коммунально-бытовых предприятий в декабре 1961 года (обратите внимание на их спокойные, уверенные в будущем лица), слева стоит М.И. Местриков; юбилейная медаль к 70-летию Великой Победы вручена ветерану труда, труженице тыла В.П. Местряковой
Оставить сообщение: