Батальонная разведка – мы без дел скучаем редко… – рефреном в голове отчаянно лихой припев песни. Песня не фронтовая, то есть не на фронтах Великой Отечественной рожденная. В раскаленном Афганистане. И разведка – не батальонная, а дивизионная… Но песни приходят, не спрашивая. И остаются навсегда. Особенно, если это песни о героях. Мы сегодня о песне, разведке, фронтовой дружбе и двадцатилетнем герое, повторившем подвиг Александра Матросова.
Но начнем с песни
Передо мной альманах «Огни Хакасии» 1948 года. А в нём статья Н.Н. Томилина «Русские частушки и песни о Великой Отечественной войне, записанные в Хакасии». Обычная, казалось бы, статья собирателя фольклора. Но позвольте процитировать:
«В Таштыпе от комсомолки Сусевой Нины записано стихотворение, которое, по её словам, было получено с фронта:
По рыжим кочкам топкого болота
Дымок белесый медленно плывет,
У амбразуры смолкнувшего дзота,
Закрыв собой германский пулемет,
Лежит, как глыба серого гранита,
В упор прошитый строчкой огневой
Сибирский парень Миша Кармалитов
С залитой кровью русой головой.
Ни ужасом, ни тёмною тоскою
Не омрачила смерть его чела,
А вдохновенье яростного боя
Видно в чертах его лица.
Стоят бойцы у Миши скорбным кругом,
И каждый молча думает о нём,
Вчера он был весёлым, скромным другом,
Сегодня стал отважным земляком.
Не по приказу кинулся он к дзоту,
А по веленью совести своей,
Как подобает в битвах патриоту,
Он мёртвым пал, но спас своих друзей.
И дорвались бойцы до рукопашной
И по траншеям шли, как бури вал,
Была же месть стремительной и страшной,
Никто врагу пощады не давал.
Скрестивши на груди его ладони,
Шинелью окровавленной покрыв,
В могиле братской Мишу схоронили,
Но богатырский подвиг будет жив!
В святом бою с военщиной немецкой
Земляк наш пал в пороховом дыму,
Он в Сирах жил на улице Советской,
И там поставят памятник ему.
Это стихотворение, составлено каким-то автором на фронте, стало известным в Таштыпе. Здесь оно переписывается молодёжью в альбомы и распевается».
Судьбу парня, шагнувшего из песни, – Миши Кармалитова, журналисты районной газеты восстановить пытались. Так, Юлия Юрьевна Майтакова (Уксекова) в своей заметке уточнит: «Написал стихи в июне 1944 года друг Михаила – Дмитрий Зуев. Дмитрий Зуев погиб за три дня до победы – 6 мая 1945 года в Берлине».
Статья вышла в свет в 2005 году. С тех пор возможностей установить судьбу Михаила Степановича Кармалитова стало гораздо больше. И мне отчего-то казалось, что многочисленные сайты с фронтовыми документами обязательно дадут хоть какое-то официальное подтверждение жертвенному подвигу двадцатилетнего сирца. Но… никаких документальных источников, подтверждающих, что Михаил Кармалитов погиб, повторив подвиг Александра Матросова, нет.
В какой-то момент даже забросила поиски. Но потом вдруг дошло: да какая разница – был этот подвиг или был другой. Любой из них, шагнувший под пули, даже если он не получил ни одной награды, даже если и вовсе не доехал до фронта, а такие случаи есть – они герои. И мы, ныне живущие, их, страну отстоявших, ни судить, ни упрекать не имеем права, а уж тем более их ордена и подвиги пересчитывать. И вернулась к поискам с чувством стыда что ли. О Михаиле Кармалитове и без подвига есть что рассказать…
Дмитрия найди…
Статья была готова, то есть практически готова. Газета требовала своих строк, я была готова её отдать. Но что-то все держала у сердца… держала… Ну не давал покоя этот неподтвержденный подвиг.
Есть у меня странная манера говорить с моими героями. Особенно, если засиживаюсь у компьютера, восстанавливая их фотографии. И вот ясное лицо паренька из Нижних Сир с этими удивительными, какими-то иконными глазами смотрело мягко, совсем не геройски. Но мне показалось – с упреком.
– Миша, прости… – ну вот не покидало ощущение, что своими сомнениями я лишаю его подвига.
И в голове вдруг четко так: «Дмитрия найди». Мое ли это было простое и ясное решение, Михаил ли подсказал, судите сами. Но за то время, что работаю с фотографиями и судьбами фронтовиков, давно убедилась: они всегда рядом. Ровный строй ангелов-хранителей в солдатских гимнастерках…
Но найти Дмитрия Зуева, однополчанина Михаила, – это единственный оставшийся путь подтвердить подвиг Михаила.
Нашла. Правда, не Дмитрия, а Дементия. Дементий Петрович Зуев из села Красный партизан Чарышского района Алтайского края. Он был старше Михаила на два года. Но что такое два года? А самое главное, оба они служили в 94-й отдельной разведывательной роте 82-й Ярцевской стрелковой дивизии.
Сомнения, того ли я нашла, скребли. Все же есть разница: Дмитрий или Дементий… Но их развеял ответ от куратора Бессмертного полка Алтайского района Екатерины Новиковой:
«Наталья, добрый день!
Мне удалось связаться с Дунаевой Верой Емельяновной, занимается патриотической работой в Чарышском районе. Она встретилась с племянником Дмитрия (Дементия) Зуева из села Красный партизан. К сожалению, удалось узнать немного. Дмитрий Зуев после войны остался в Харькове, женился, у него родилось двое детей – Сергей и Рая, работал в милиции. Фотографии не сохранились. Вера Емельяновна очень заинтересовалась этой историей. Пишу ее почту. Она сообщит подробности».
А дальше было совсем просто. Алтайца Зуева Дементием именовали лишь документы. Все вокруг – друзья, родные, родители – звали Дмитрием. И друга Михаила он вспоминал. Правда, подробностей боя, в котором погиб Михаил, закрыв собой амбразуру, не рассказывал. Фотографии у племянника не сохранились. И он не помнил, писал ли дядя стихи…
Поиски в Харькове. Знаете, ощущение, что это, как в воду кричать, только волны разгоняешь. Последние записи на странице Бессмертного полка в Харькове замерли на дате 10 мая 2017 год. Безвременье. Подлая штука – политика, не щадит она и мертвых…
Что ж, перед вами всё, что удалось найти.
На фронт уходил добровольцем
Михаил Степанович Кармалитов родился в деревне Сиры в 1924 году. Его фронтовой друг Дементий (Дмитрий) Петрович Зуев двумя годами ранее. Но в 82-ую стрелковую дивизию разведки будущие друзья приходят практически одновременно – в 1943 году.
Судьба будто придержала за руку Михаила, чтобы два новобранца, два сибиряка встретились в одной дивизии.
Есть интересный документ Томского райвоенкомата, где черным по белому значится, что Михаил Степанович Кармалитов из г. Томска отправляется в распоряжение… Таштыпского РВК.
Как это? Да все просто, Михаил ушел на фронт добровольцем, а в Томске, то ли пожалев совсем юного Михаила, которому в ноябре 1941 года просто не могло исполниться 18 лет, то ли раскрыв, что парень себе год приписал, отправили его домой. И повторно Михаила призовут уже по возрасту. «В рядах РККА с 15.08.1942 года» – значится в наградном листе.
Дементия призывают в марте 1942 года. В судьбоносной для обоих Ярцевской дивизии друзья встречаются в начале 1943 года. Дементий попадает туда после госпиталя, успев повоевать, Михаил – из запасного полка №1024.
И оба направлены в 92-ую отдельную разведроту.
Батальонная разведка, ты без дел бываешь редко
Разведка вызывает у меня, да думаю и у большинства из нас, представление романтическое. Уходят в ночь разведгруппы, берут «языка», а когда возвращаются, то их встречают с почестями. Потому что все они – герои, и прошли какую-то суперподготовку в разведшколах. Близко к сути, но не совсем так. Я долго и тщательно искала хотя бы намек на эту спецподготовку в судьбах друзей-сибиряков. Все же дивизионная разведка – это даже не полковая, это так высоко, что шапка с головы падает.
Не нашла, зато во множестве воспоминаний фронтовых разведчиков есть фраза: «В разведку набирали только добровольцев». А вот разведшколы – это для подготовки внешней разведки, для тех, кому работать под прикрытием в тылу врага. Разведку же фронтовую, войсковую учили без отрыва от производства, поначалу придерживая новобранцев. И еще в разведку брали чаще всего молодежь.
Вот процитирую разведчика М.Б. Иванова: «В разведку брали только добровольцев, откуда угодно. Разведчики редко были старожилами, разве что, если повезет, с ранением, и смогут вытащить на нашу территорию. Чаще всего набирали из штрафных рот и батальонов. После возвращения, если разведчик из штрафников оставался в живых, перед Родиной он уже был чист. Шли в основном «оторвы» и молодежь. Они за свою жизнь меньше дрожали».
Как учили? Прежде всего владеть всеми доступными видами огнестрельного и боевого оружия. От автомата ППШ до саперной лопатки. Причем, как советским, так и немецким, естественно учили и приемам рукопашного боя. Учили способам, как снять бесшумно часового. Не удержусь, приведу еще одно воспоминание, теперь уже разведчика Ю.М. Кузнецова: «Ножом мы должны были владеть не хуже, чем огнестрельным оружием, а то и лучше. И с утра до вечера нещадно тренировались на чучелах в фашистской форме, набитых соломой. Потом роль фашиста исполнял кто-то из старших товарищей. Технически все казалось просто. Но случалось, что при первом же рейде ломались крепкие ребята. Одно дело чучело ножом кромсать, другое – живого человека, пусть и фашиста. Когда в атаку бежишь, попал – не попал, палишь из огнестрельного – глаз не видишь. А когда ты глаза в глаза. Тяжело».
Да, читатели, мне вот надо было прочитать эти строки, чтобы до меня вдруг дошёл полный смысл фразы «бесшумно снял часового».
Глаза в глаза
У нашего Михаила точно был такой опыт – глаза в глаза. И тому есть документальное подтверждение. И что удивительно – это не фронтовой документ. Имя нашего Михаила я встретила на страницах книги воспоминаний «82-я Ярцевская» (Аврамов И.Ф. А-21 82-я Ярцевская. М., Воениздат, 1973. 216 стр.):
«11 августа по приказу командующего 20-й армией части дивизии сосредоточились восточнее села Ковалики для наступления на Стар. Трупню, Курдюки и далее.
На этом направлении противник сосредоточил большое количество артиллерии и минометов. Появлялась здесь и авиация.
Офицеры штаба дивизии установили связь с соседними частями 129-й стрелковой бригады и договорились о совместных действиях. За ночь предстояло выяснить силы противника и характер его обороны.
Начальник штаба дивизии полковник А.И. Белоусов и военком дивизии Г.Я. Севастьянов лично отобрали наиболее опытных, смелых разведчиков. Разведгруппу возглавил майор В.П. Плотников.
В группу разведчиков были включены также опытные саперы под командованием заместителя командира саперного батальона капитана В.П. Оковаленко с задачей выяснить характер обороны противника в инженерном отношении и проделать проходы в минных полях.
Впереди разведчиков двигался ползком сапер С. Мангатбаев, проделывая для них проходы в минных полях. Отважный воин первым ворвался в немецкий блиндаж и, ударив прикладом по голове гитлеровского ефрейтора, оглушил его. Подоспевшие разведчики А.С. Максимов, М.С. Кармалитов, В.С. Мухин и В.Н. Пискунов расправились без выстрелов с двумя солдатами и взяли в плен ефрейтора.
В завязавшейся перестрелке был ранен майор В.П. Плотников. Бойцы понесли его на руках и благополучно добрались до расположения дивизии. Разведчики и саперы успешно выполнили свои боевые задачи и представили командованию ценные сведения о противнике и характере его обороны».
Чем еще ценен это краткий отрывок? Он рассказывает о событиях на Калининском фронте, наступлении на Смоленск в августе 1942 года. Помните, Михаил на фронте с апреля? Значит в августе он уже в составе отдельной роты разведчиков, и не просто в составе, он уже полноценный боец, смелый, решительный, прошедший через испытание «глаза в глаза» И этот же отрывок позволяет отметить первую боевую точку на карте дорог Михаила Кармалитова. Восточнее села Ковалки Смоленской области.
Интересно и вот что: за этот рейд Михаил наградами не отмечен. А значит то, что мне из мирного времени кажется подвигом, для разведчиков фронтовых – дело рядовое.
О том, как ходили в разведку
Но для начала несколько слов о том, как же ходили в разведку. К слову, целью разведрейда вовсе не всегда являлось взятие «языка». Нередко цель была обезвредить огневую точку противника, незаметно подобравшись к ней с тыла или флангов, или разведать боевые позиции фашистов. Разведгруппа состояла из нескольких отделений: группа захвата, группа прикрытия, группа обеспечения.
Группа обеспечения идет первой – она готовит дорогу разведчику. В неё входили и саперы на случаи разминирования. «Обеспеченцы» же должны были перерезать колючую проволоку при подходе к вражеским траншеям, чтобы группа захвата уже действовала молниеносно и наверняка – она главная, её задача – взять «языка», выкрасть из вражеского окопа, выманив из блиндажа.
Группа прикрытия обеспечивает поддержку во время отхода группы захвата. Она же подбирает убитых и выносит раненых. Обычно в группу захвата шли опытные, проверенные временем и войной бойцы, группу обеспечения и прикрытия составляли ребята помоложе. До группы захвата «дорастали» далеко не все.
Подготовка к любому рейду в тыл противника велась загодя. И занимала от двух-трех дней до недели. В подготовку входило тщательное наблюдение за участком будущей разведки. Засекали огневые точки, выявляли передвижения солдат противника, секреты, посты и прочее. Даже плотная тишина, когда противник отчего-то вел себя на участке тихо, была подозрительна. Нет движения – возможны мины.
Идти наобум было верной смертью. Уже потому, что разведчик, даже рядовой, всегда лакомый кусок для фашистов. За ними охотились. Потому что знал разведчик больше, чем, к примеру, лейтенант стрелкового подразделения. Отсюда и железное правило: «не бросать своих», выносили даже мертвых, если была такая возможность. А уходя на задание, снимали с себя все, по чему можно выявить номер части. Все, вплоть до солдатских медальонов. Нередко переодевались в немецкую форму, зимой, понятно, маскхалаты. И еще – разведчики не носили касок – они сужали обзор. Из вооружения – ножи и автоматы, нередко немецкие – они были легче наших знаменитых ППШ. Когда появился пистолет-пулемет Судаева, предпочтение отдавали ему. Он был на килограмм легче немецкого, удобен, неприхотлив и позволял весть стрельбу короткими очередями. Легкость вооружения и обмундирования – вопрос немаловажный. Разведчики нередко проходили по тылам противника несколько десятков километров.
А вот теперь вернемся к нашим сибирякам.
Плечом к плечу, два друга, два бойца
Знаете, дорогие мои читатели, даже если бы я не нашла родных Дмитрия Зуева, вот эти наградные документы расставили бы все точки над i. Передо мной Приказ о награждении медалью «За отвагу» бойцов 82-й стрелковой дивизии. Две фамилии, за период поисков ставшие родными – Кармалитов и Зуев, стоят бок о бок. И в обоих наградных листах речь идет об одной и той же операции. Каждый лист – это краткая характеристика разведчика.
Вот, к примеру, о Михаиле Кармалитове: «За время службы показал себя мужественным бойцом. 8 сентября, получив задание овладеть важной высотой, в составе группы разведчиков пошёл на штурм. Из своего пулемета подавил огневую точку. Когда немцы пошли в контратаку, мощным огнем пулемета заставил немцев залечь, после чего группа разведчиков, забросав их гранатами, заставила отступить на исходный рубеж».
О Дементии: «За время службы показал себя умелым, мужественным бойцом, на счету красноармейца Зуева 2 пленных».
И вот как из двух наградных листов складывается общая картина разведывательной операции.
10 сентября 1943 года наши сибиряки входят в состав группы прикрытия, обеспечив группе захвата добычу «языка». Когда пленный был захвачен, немцы попытались его отбить, предприняв обход с флангов. На этом рубеже их встретил огонь пулеметного расчета сержанта Черепанова, немцы ответным огнем «вывели из строя весь расчёт», вот тогда Дементий кидается на прорыв, отбивая противника автоматным огнем и гранатами, Михаил же выносит из-под огня убитого, раненых и пулемет. Как это физически возможно, представить трудно. Но только так можно было обеспечить группе захвата беспрепятственно доставить пленного.
Оба сибиряка награждены за тот бой медалью «За отвагу».
10 сентября 1943 года. По карте боев ярцевской дивизии можно предположить, что место подвига Смоленщина. Дивизия ведет там постоянные бои. Причем в данном случае «постоянные бои» – не фигура речи. Бои за освобождение смоленской земли были невероятно тяжелыми. Фашисты стремились взять реванш за поражение под Москвой. Даже скупая, торопливая расшифровка журнала боевых действий дивизии удивляет практически ежедневными боями. Короткую передышку дивизия получит в конце ноября. Изрядно потрепанную, потерявшую в боях до трети состава дивизию переводят в Чернигов для доукомплектования. И вновь бросают в бой в 1944 году – на освобождение Беларуссии.
Скрытно пробравшись к траншеям противника
И вновь фронтовые наградные документы. Приказ о награждении, где в списках фамилий значатся и Михаил, и Дементий.
Что же говорят наградные листы? Друзья уже в группе захвата. Проверенные, опытные бойцы. Ловкие, сильные, бесстрашные, психологически выдержанные – другие в группу захвата войти не могли.
Оба – кандидаты в ряды ВКПб. Вступить в партию на фронте – это не просто знак того, что бойцы имеют безупречную репутацию, но и черточка к характеристике наших сибиряков – коммунистов направляли на самые опасные боевые участки и задания. В случае же пленения партбилет означал немедленную или, напротив, долгую и мучительную смерть.
Из наградного листа Михаила Степановича Кармалитова: «Скрытно подобравшись к траншеям противника, автоматным огнем и гранатами уничтожил 18 фрицев, захватили пленного, радиостанцию, документы, автомат противника нового образца. Группа без потерь вернулась обратно».
И заключение: «Достоин награждения орденом Красной Звезды».
Упоминание об этом есть и в книге «82 Ярцевская». Вот как пишет автор, непосредственный участник событий:
«Наши части, овладев деревней Виша, вышли на дорогу, ведущую в Озаричи, где немцы закрепились на заранее подготовленном рубеже, представлявшем собой ряд господствующих высот. Подтянув артиллерию и минометы, они встретили наши части мощным огнем. Стало ясно, что без тщательной подготовки преодолеть эту оборону не удастся. Было решено более тщательно изучить силы и средства оккупантов на этом участке. В ночь на 26 января дивизионные разведчики под командованием старшины А.А. Матросова внезапной атакой захватили ключевую высоту. При этом они уничтожили более тридцати гитлеровцев, захватили в плен офицера, служебные документы, рацию, немецкий автомат нового образца и вернулись без потерь. Разведчики и пленный дали командиру дивизии и штабу ценные сведения, которые они использовали в дни подготовки к активным боевым действиям».
У Дементия и его группы задание иное – разведка боем с целью захвата контрольного пленного. Обычно это практиковали непосредственно перед наступлением, при поддержке солдат из числа стрелковых подразделений имитировали наступление, разведчики врывались в траншею противника и добывали «языка», не особо приглядываясь к тому. Честно говоря, практически самоубийственный акт. Но именно такой пленный мог прояснить, скажем так, особенности вражеских позиций на текущий момент.
Группа Дементия с задачей справляется. «Группа тов. Зуева во время боя за деревню Новоселки, первой ворвалась в траншеи противника, где ими был взят контрольный пленный». И друзья получают одновременно свои боевые награды: Михаил – орден Красной Звезды, Дементий – медаль «За боевые заслуги»
Хотя изначально и Дементия представляют к ордену, но… Разницу в наградах можно объяснить лишь тем, что группа, в составе которой был Михаил, добыла более важные сведения. Впрочем, у Дементия его орден Красной Звезды был впереди. У Михаила впереди – лишь несколько месяцев жизни и смерть, оставившая загадку подвига.
Последний день Михаила Кармалитова
Дата смерти Михаила известна – 27 июня 1944 года. Дементий Зуев в письме родным Михаила и строками стихов утверждает – Михаил Степанович Кармалитов повторил подвиг Александра Матросова, закрыв собой амбразуру дота.
Документальных источников, подтверждающих этот подвиг нет.
Был ли подвиг? С большой долей вероятности был.
В России существует Комитет по сохранению памяти Героев подвига самопожертвования. Именно так называют подвиги, когда человек осознанно жертвует жизнью ради других. То есть вот в этот краткий миг он осознает, что погибнет, но его смерть даст возможность жить другим.
Комитет продолжает работу над архивом, собранным Сергеем Звягиным, в этом архиве 446 имен солдат, что повторили подвиг Александра Матросова. Из комитета отозвались, пообещав поискать документальное подтверждение подвига нашего земляка. Но эти поиски – вопрос нескольких месяцев. Но очень многое можно узнать, изучая те документы, что выложены у них на странице.
Могло ли так получиться, что подвиг Михаила остался не учтенным? Могло. Показательна судьба Степана Устиновича Куликова, он закрыл собой амбразуру дота под Волоколамском, вопреки всему остался жив. И хотя у подвига была масса свидетелей, герой за свой подвиг никак не был награжден. Не был награжден и Александр Николаевич Васильев, совершивший свой подвиг и погибший под Москвой. И эти случаи не единичны.
В истории Михаила все могло быть сложнее. Если он бросился к амбразуре, то точно во время разведрейда.
Обратимся к книге «82 Ярцевская»:
«Майор Чайкин и командир роты разведки капитан П.И. Аксенов дали боевое задание старшине А.А. Матросову – в ночь на 28 июня с группой разведчиков пройти в тыл противника в районе Елизово (Октябрь), Свислочь, тщательно разведать силы врага около мостов, внезапным ударом овладеть ими и удерживать их до подхода 250-го стрелкового полка.
Старшина немедленно взялся за подготовку людей для ночной вылазки в тыл противника. Он отобрал из разведроты 17 человек, рассказал о целях разведки, высказал свои мысли о порядке выполнения боевого задания.
В районе небольшого поселка разведчики пересекли передний край, скрытно проникли в тыл противника и здесь захватили пленного. При допросе он показал, что гарнизон поселка малочисленный (100-150 человек), мосты подготовлены к взрыву и охраняются часовыми. По приказанию старшины разведчики без шума сняли часовых. Старшина Матросов оставил нескольких разведчиков для охраны мостов, а с остальными зашел в расположенный рядом домик. Здесь они также без шума обезоружили спавших гитлеровцев из охраны моста. По рации Матросов доложил штабу дивизии о выполнении задания.
Спустя четверть часа группа гитлеровцев, ничего не подозревая, направилась к мосту, намереваясь переправиться на другую сторону. Подпустив их поближе, наши разведчики открыли огонь из ручных пулеметов и автоматов. После этого в течение семи часов гитлеровцы группами по 50-60 человек девять раз атаковывали разведчиков и откатывались с потерями. Отбивая вражеские атаки, самоотверженно действовали комсорг роты разведки И. Бондаренко и коммунист М. Кармалитов».
Разведчики удержали этот мост до прибытия подкреплений. В списке награжденных за этот рейд нет Михаила Кармалитова. Но вот его командир – старшина Матросов (какое, однако, созвучие!) – получил звание Героя Советского Союза.
Замолчал ли командир подвиг Миши? Или начальство решило, что два Героя за один рейд уже много? Кто теперь скажет? Вышло так, как вышло.
Мы были готовы к смерти, но смерть обрекла на жизнь
Очень долго мучила мысль: «Ну как же так, почему на амбразуру. Он ведь разведчик, стальные нервы. А амбразура – это в момент отчаянья». И только потом, изучая мемуары и интервью разведчиков, поняла – потому и на амбразуру, что разведчик. И шагнул он к огневой точке не в порыве отчаянья. Это было осознанное и твердое решение, и думается мне, единственно возможное решение.
В воспоминаниях разведчиков очень часто фигурировала мысль, что все они были готовы к смерти. И если придется для выполнения боевой задачи пожертвовать жизнью, они это сделают. Упоминались и случаи, когда раненые разведчики убивали себя, понимая, что перед группой стоит выбор – «языка» вытаскивать или друга выносить. «Взять живым разведчика было практически невозможно» – врезалась строчка в память. Вот и Михаил в тот момент просто сделал всё, чтобы выполнить боевое задание.
Да и Дементий пишет письмо, потому что разведчик, а они своих не бросают, и потому, что дружба в разведке больше, чем дружба. И обида, что подвиг друга остается безвестным, наверняка имела место быть. И желание поддержать родных. И просто сделать все, что можно для друга, которого уже не вернёшь.
Был ли у него повод для лжи? Вряд ли. Ложь не имела смысла. Михаил погиб геройски в любом случае. И суровый воин Дементий Петрович Зуев делает для памяти больше, чем он только мог представить. Он не просто пишет письмо, сообщая о том, как погиб его друг, он вкладывает туда стихи! И стихи становятся песней, навсегда сохраняя для потомков образ Михаила.
Что же до замечания племянника: «не помню, чтобы дядя писал стихи». А Дементий их и не писал. Он переделал стихотворение, которое тогда ходило по фронту, оно посвящено другому герою – Прокопию Тараканову. Впрочем, автору – Константину Седых – по ошибке назвали фамилию Подкорытов, и в стихах звучит: «сибирский парень – Пронька Подкорытов».
После войны поправку в стихи автор вносить не стал, решив, что пусть это будет о всех сибиряках, повторивших подвиг Александра Матросова. А значит, как ни крути, они и о Михаиле Степановиче Кармалитове.
И еще, тем, что в Нижних Сирах есть улица Советская, сирцы тоже обязаны Дементию Зуеву. Помните, «он в Сирах жил на улице Советской»? Вот только улицы села в сороковые не имели названий.
Уже в 80-ые Анатолий Алексеевич Петрунов – тогда глава сельсовета, решит, раз строчка в стихах есть, значит улице Советской – быть.
И так хочется напомнить сирцам, что в стихах есть и такая строка – «и там поставят памятник ему». Памятника еще нет, подумайте, сирцы, подумайте.
Своих не бросают не только разведчики…
Наталья Ковалева
Оставить сообщение: