Об Андрее Николаевиче Камызакове известно немного. Вся его жизнь уместилась в три короткие строчки: «Камызаков Андрей Николаевич родился в 1911 году в селе Большая Сея. На фронт призван 29 декабря 1941 года. Сержант. Погиб 20 сентября 1944 года в Львовской области на Украине».
Тридцать три года жизни. Три года войны. И больше ничего…
Скупые строки фронтовых документов позволяют лишь утверждать – Андрей Камызаков погиб, сражаясь в рядах штрафников.
329-ая отдельная штрафная рота, куда попадает он в августе 1944 года, и никаких подробностей. Лишь имя в списках потерь части.
Сегодня о штрафных ротах известно так много… и так мало. Яркие, но весьма расплывчатые представления из многочисленных фильмов зачастую грешат неточностями. Самый распространенный штамп – состав штрафных подразделений – это уголовники и враги народа. Все в одной мешанине жестокости.
Ни те, ни другие попасть на поля боя из тюрьмы не могли. Из числа осужденных встать под ружье могли только те, кто получил свой приговор за статьи, не связанные с тяжкими преступлениями и политическими статьями. Уйти добровольно на фронт могли осужденные за хищения, мелкие кражи, экономические статьи, халатность на производстве…
Как становились штрафниками солдаты и матросы? В штрафные роты попадали по разным причинам. Известен случай, когда трое летчиков, награжденных пятидневным отпуском за боевые заслуги, опоздали в часть на два дня, и были отправлены в штрафную роту…
Еще один показательный случай. Во время боев за Смоленск экипаж танка дрогнул в бою. Увидев, что преимущество за врагом, они оставили танк без управления; пустив его как мишень, сами покинули машину. Итог – штрафная рота.
Могли стать причинами и грубый, неуставной разговор с офицерами, драка, наказывали и за случаи мародерства…
Почему так сурово? Военное время требовало железной дисциплины.
Нам из тихого уюта мира и покоя трудно это понять. Но понять необходимо. Это та самая, непарадная, горькая правда о войне, без которой картина бедствий и героизма была бы неполной.
Развеем еще один киномиф. Часто можно видеть, что в бой штрафников ведет… штрафник-офицер, осужденный военным трибуналом. Нет, командный состав таких частей был, скажем так, чист перед суровой военной дисциплиной.
Однако стоит отметить, что были и специальные офицерские штрафные роты, куда направлялись офицеры, нарушившие дисциплину. Но командовали ими опять же не штрафники. И обыденным явлением было, когда вчерашний лейтенант ускоренного выпуска командовал капитанами, майорами, прошедшими уже семь кругов ада войны. Штрафная рота равняла всех, лишая званий и орденов.
Ирония судьбы – эти невиновные лейтенанты не имели шанса вернуться в обычные военные части по ранению или совершив подвиг. Ведь для них штрафная рота была не наказанием, а местом службы.
Еще одно заблуждение, что нахождение в штрафных частях было бессрочным, точнее до ранения или награды. Нет, срок в штрафроте был 3 месяца.
По истечении срока бойца возвращали в обычную воинскую часть. Могли вернуть раньше – по ранению, если удостаивали награды.
Но прожить эти три месяца было крайне сложно. Ибо штрафные части – это всегда пехота, всегда передний край обороны. Пекло.
Вот тут не лгут даже охочие до ярких картинок кинематографисты.
Из десяти штрафников в части возвращалось трое. Такую статистику приводит в своей книге «Штрафная война» Д.Я. Ярусов.
Он же приводит пример использования штрафников. Часто атака штрафных рот служила отвлекающим маневром для врага. «Пока враг сосредотачивал основные силы, уничтожая горстку штрафников, боевые части наносили быстрый и точный удар в запланированном месте. Так малыми потерями избегали потерь больших».
Но ведь эти малые потери – тоже составляли живые судьбы живых людей. Берегли одних ценой жизни других?
Страшно и несправедливо. Но бывают ли нестрашные войны, где путь к победе не выстилают солдатскими телами?
Вот в такую роту и был направлен Андрей Николаевич Камызаков. И даже его боевой путь установить сегодня практически невозможно. Вся его судьба – краткая строка в списке боевых потерь 329-й отдельной штрафной роты. Но вину, которую Андрей Николаевич Камызаков должен был искупить, мы можем назвать.
Она подтверждена документом, уточняющим потери. От 11 ноября 1945 года. Майор Неспальченко направляет списки сержантов и солдат, находившихся в плену. В этом списке и наш Андрей Николаевич. В плен он попадает в марте 1943 года. В июне 1944-го освобождают. А в августе направляют в штрафную роту. Об этом уже говорит список штрафников, направленных в 329-ую отдельную армейскую штрафную роту.
Именно этот список уточняет, что до пленения в 1943 году Андрей Николаевич был кандидатом в ряды ВКП(б), стрелком, сержантом, командиром стрелкового взвода, а дома его ждала супруга Мария Игнатьевна. Но год и три месяца фашистского плена стоили Андрею штрафной роты, а в конечном итоге и жизни.
И вот смотрит со снимка молодой мужчина, а что мы знаем о нём? Жил. Воевал. Погиб. За нас с вами погиб, на самом переднем из всех передних краев фронта… Разве этого не достаточно для памяти?
Наталья Ковалева
Оставить сообщение: