– Даже времена взаимозачетов? – подталкиваю разговор я… (Отчего-то у нас принято вспоминать именно эти чертовы времена. Рубеж прочности…).
– Даже времена взаимозачетов, – повторят глава, но интонация уже не вопросительная, а утвердительная.
Легкого разговора с главой Нижнесирского сельсовета сегодня точно не выйдет. Удивлена этому безмерно, потому что не помню, чтобы в Сирах жаловались. Не помню. Всегда все у них шумело, работало, действовало, село благоустраивалось, заборы красились, клубы обновлялись… Даже в те самые, не к ночи помянутые, «времена взаимозачетов».
– Бюджет сельсовета урезали?
– Урезали. Было 7,9 миллионов, стало 3,9.
– Объяснили почему?
– Нет… Но не мы одни так живем, год для района в целом не простой.
Год действительно сложный для района, республики, страны. Это изначально говорилось, стоило ждать, к этому внутренне готовились, но разве можно к этому подготовиться?
– Ну хоть чем-нибудь похвастайтесь, – извлекаю блокнот.
– Мне впервые Вам нечем хвастаться… – глава опять смолкает и вдруг находит, даже лицо проясняется. – Вот дороги отсыпали. Нам выделили средства на дорожный фонд.
Стоит перечислить: отсыпаны улицы Садовая и часть Фруктовой, облагородили съезд к роднику в Верхнем Курлугаше (в плане отсыпка улицы Юбилейной в Верхних Сирах). На это затрачено 1 миллион 153 тысячи выделены из двух уровней бюджетов местного и республиканского.
Помнится еще весной жители деревни Верхний Курулгаш очень просили отсыпать главную дорожную артерию села – улицу Садовую. Память подбрасывает картинку – разбитая в пух и прах, утопающая в грязи «сельская магистраль», встревоженные лица жителей:
– Знаете, сколько здесь убито машин?
Глядя на это направление вместо дороги, представила, что немало.
И вот мечты сбываются.
Продолжается и строительство юрты, то есть социо-культурного центра в Верхнем Курлугаше. Проект его необычен и обещает стать гордостью деревни.
– Скоро начнем строить мини-стадион, – продолжает радовать Анатолий Алексеевич…
– А средства откуда?
– Это субсидия, выигранная в республиканском конкурсе на лучшее муниципальное самоуправление.
– Вы, однако, никогда с этого конкурса с пустыми руками не приезжаете.
– Да, так получается, были и первыми, и вторыми, нынче – третьи в своей номинации. Субсидия составит 200 тысяч рублей.
– Этих средств хватит?
– Должно хватить. Строить будем там, где и положено по генплану – вот смотрите.
Анатолий Алексеевич указывает ручкой на генплан села. По этому плану есть в Сирах и часовня, и новая школа, и даже на вскидку, село куда больше, чем сейчас. Да, умеют сирцы мечтать… Хотя мечты не совсем верное определение. Здесь умеют планировать и по-крестьянски цепко держаться за жизнь.
«У Петрунова деньги были, когда у нас не было, он же кулак», – как то пошутил один из глав.
«Кулак – значит тот, кто на кулаке спит, чтобы солнце не проспать», – говорила моя бабуля. Эта крестьянская сметка и умение хранить нажитое сирцев, даже порой подводит…
– Мы единственная территория, где нет новой школы, нет спортзала, нет дошкольного учреждения, – перечисляет Анатолий Алексеевич.
Все эти проблемы, возможно, решатся, когда в Сирах будет новая школа. Вся беда сирцев в том, что старую школу они сумели сохранить. И сейчас с досадой глава замечает:
– Надо было дать разбомбить на ней шифер, не ремонтировать, не латать, потом поставить подпорки и начать бить тревогу. Мне бы, конечно, за бесхозяйственность влетело, но зато школа была бы новой!
– Не по-сирски это – разбомбить, – улыбаюсь я.
– Вот и берегли, надо нашим директорам спасибо сказать Раисе Максимовне Дорофеевой, Валентине Ивановне Хусаиновой, Зое Семеновне Чебодаевой, нынешнему директору Татьяне Павловне Канзычаковой. Но уже сейчас все пределы прочности исчерпаны.А школа в селе жизненно необходима. Вот посмотрите, в Верхних Сирах – поставили. И тут же в деревне и рождаемость повысилась. И 8 домов начали строить. Правда, теперь ребятишки верхнесирские к нам не хотят идти учиться после начальной, в Таштып рвутся. Привычка к хорошему. А мы чем можем похвастаться? Кстати, знаете, как загубили Большой Бор? Просто закрыли школу. Народ стал разезжаться, деревни не стало. Школа – это душа села. Нет души, нет жизни. К примеру, у меня два сына, старший учился в Нижних Сирах, младший ушел в первую Таштыпскую в 5 классе. Итог – старший вернулся на родину, младший в Красноярске. Потому что не было этого сближения с родным селом, одноклассниками, друзьями… Чтобы дети возвращались у них должно быть чувство родины. А оно воспитывается в школе. Сейчас обещают. Я даже ребятишкам сказал на линейке в честь Дня знаний, что уже в 2015 году начнут стройку.
– И как они отреагировали?
– Спасибо, – хором крикнули.
Этой мечтой живут сейчас и дети, и взрослые.
А пока… ходят пешком на тренировку по вольной борьбе через курлугашский перевал. И причем выдают неплохие результаты, есть у сирцев победы и на республиканском уровне. Отчего-то приходит на ум, что и таким неправильным образом можно закалять спортивный характер.
– Если бы у нас был тренер, но у нас нет ни одного специалиста от ДЮСШа. Была ставка, но если негде тренироваться, то… передали её другому сельсовету. А дети у нас талантливые, способные, – подводит итоги Анатолий Алексеевич.
Точно по заказу, вдруг дверь в кабинет главы распахивается – хором ребятня в жилетках и залихватских беретках на излом.
Посторонних не ждали, растерялись, но собрались силами и выдали короткую лекцию о том, что надо уважать друг друга на дорогах. ЮИДовцы, то есть юные инспектора дорожного движения. Есть оказывается и такие в Сирах. С улыбкой смотрю как ребятня вручает Анатолию Алексеевичу памятку водителя. И вдруг вижу, что глава серьезен. Руку командиру ЮИДа пожал:
– Ребята, я вас обрадую тем, что теперь возле школы будут установлены лежачие полицейские.
И малыши неожиданно радостно реагируют, просто общий восторг. Значит, что такое лежачие полицейские, знают.
Беседа с главой Нижнесирского сельсовета – дело вообще нелегкое, постоянно кто-то отвлекает, входит, звонит. Глава дает советы, что-то подписывает… Перенаправить к заместителю людей он не может, потому что заместителя у главы попросту нет. Не положено.
– Анатолий Алексеевич, если все подытожить, дороги, обещанную школу. Выходит не так уж и плохо?
– Как сказать, ведь это деньги на определенные цели. А жизнь то идет. Есть и свои полномочия, свои цели, от которых никуда. Вот в этом году мы впервые не смогли купить ни одной банки краски, сейчас в ремонт памятника вкладываем 18 тысяч, а надо бы 200, чтобы восстановить все фамилии на мраморных плитах, сделать ограждение, залить дорожки.
– Ограждение еще неплохо смотрится, – утешаю.
– Мы его сделали еще в середине 90-х годов, по взаимозачетам с рудоуправлением приобрели рабицу и огородили. Сейчас необходимо менять. Жизнь не стоит на месте…
Да, впервые Сиры встречали меня если не бардаком на улицах, то видимым беспорядком. Впрочем и беспорядок по-сирски выглядит, как порядок по… Нет не стану задевать другие сельсоветы.
– А благоустроительные работы проводили?
– Осенью? Собрали мусор, провели субботник, а вывезти не можем?
– Бензина нет?
– Если бы только его, тут бы собрали по литру-два, вывезли бы. Колеса у машины до грыжи расползись, надо менять, а средств нет… Мы и клуб не красили, впервые ни в одном учреждении культуры не проведен косметический ремонт. Впервые!
Неожиданно понимаю, что более всего главу сейчас гложет вот это чувство беспомощности, когда ты готов сделать, хочешь сделать, кипишь от желания сделать, но маятник жизни стучит в одном режиме «денег-нет-денег-нет-денег-нет».
– А собственные доходы?
– Основной доход сельсовета – это налог на землю, он поступит в октябре-ноябре, а деньги нужны летом. Ждем.
– Все же работа над повышением доходов ведется? – выталкиваю я насквозь «заофициаленный» вопрос.
– Обходим дворы, уговариваем оформить в собственность жилые строения и земельные участки. Это весьма дорогая процедура, если не по упрощенке делать – 20 тысяч, для сельчанина огромная сумма. Если у нас на начало года было 48% неоформленных строений, то сейчас – 30%.
– А как сейчас распределяются налоги? Сколько остается сельсовету?
– Давайте посчитаем. Раньше доход сельсоветов пополнялся за счет попенной платы, выдачи лицензий на продажу вино-водочной продукции, определенный доход шел и за счет выполнения плана оборота розничной торговли, НДФЛ – на 90% оставался на территории.
Сейчас от общей сумму собранных налогов только 10 остается на территории. Остальное уходит в район, республику, Москву. То есть вырастил ты 10 морковок, 9 отдай. Нет заинтересованности работать над собственными доходами. Еще и потому, что чем выше доходы, тем ниже субсидия из бюджета. Естественно, встает выбор: или не утруждаясь жить за счет субсидии, или работать над собственными доходами и при этом лишаться поддержки из бюджета?
Да, действительно выбор у сельсовета непростой, или наоборот простой? И опять же понятно, что все эти процессы напрямую связаны с процессом централизации власти. Её ведь, как известно без денег не бывает. Власть и деньги всегда идут рука об руку. Чем жестче выстраивается эта самая вертикаль власти, тем все больше средств идет в центр, как себя при этом чувствуют регионы, и тем паче сельсоветы? Вопрос риторический, не рискну на него отвечать. Но без жесткой вертикали власти, вряд ли возможно сильное государство.
– Сейчас еще одна сложность: зарплаты повысили, бюджеты урезали, в итоге – задолженность. Мы закрыли своим специалистам – 70% июльского заработка.
– Не боитесь признаваться, прокуратура не дремлет, – улыбаюсь я.
– Не боюсь. Более того, скажу что сейчас придется ограничить и уличное освещение. То есть оставляем фонари там, где они более всего нужны: мосты, дорога в школу, переходы. А в остальных местах отключаем... У нас уже задолженность перед Хакасэнерго около 40 тысяч рублей. Волей-неволей придется экономить.
И вновь проблема актуальная для большинства сельсоветов, недавно читатель обратился с жалобой на отсутствие освещения на улицах Матура. И причины схожие – задолженность перед «Хакасэнерго».
Есть ли выход? В ушах – рефреном много раз слышанное: «Привлекайте инвестора».
– Инвестора найти реально? – вырывается.
– Сейчас район начал процедуру оформления как бесхозных имущество и земли некогда принадлежавшие ООО «Рудничное».
– А от него что-то осталось?
– Конечно. Мы сберегли все строения, следим строго, чтобы не растаскивали. Если выставят на продажу, надеюсь, что инвестор будет.
– Свои не хотят заниматься предпринимательством?
– У нас пять торговых точек, пилорама, шесть крестьянско-фермерских хозяйств, но ЕСН и НДФЛ идут в район.
Замкнутый круг… Невольно возникает вопрос, какой же должен быть инвестор, чтобы Нижнесирский сельсовет стал из сугубо дотационного – прибыльным? Что должны найти в Сирах? Нефть, золото, газ… Фантазии, фантазии. Глава вдруг прерывает поток печальных мыслей:
– Есть идея на базе фермерского хозяйства Долгова развивать этно-туристическое направление… и даже первые шаги сделаны.
Звучит, как сказка.
– А это перспективно? – осторожно интересуюсь.
– Вполне. Места красивые. Но ведь это вопрос ни одного дня и даже ни одного года.
А пока сирцы едут за заработком в другие регионы – на Сахалин, в Якутию, Красноярск… Невольно представляю, что все это работяги-мужики, соль земли, основа семьи. И вот каково это детям расти по сути без отца. И будет ли после у них тяга к крестьянству, к родной земле? Помнится раньше в деревнях это называлась «погоня за длинным рублем». Но как быть, если в родной деревне ни длинного, ни короткого.
Какой же тяжелый материал выходит в никогда не унывающих Сирах. Просто хочется за голову схватиться и возопить о судьбе умирающей русской деревни. Но ведь бывали хуже времена?
– А помните, как годами без зарплаты сидели?
– Конечно, помню… Мы и сейчас сидим, а зарплаты в сельсоветах небольшие.
– То есть?
– Да вот, Сергей! – зовет Анатолий Алексеевич.
В дверях Сергей Кузин – главный бухгалтер Нижнесирского сельсовета. Отец, муж, спортсмен, человек сам себя сделавший, переживший тяжеленную трамву и сумевший подняться. Не умеющий ныть, знаю это потому, что наша газета о его судьбе писала. Улыбаюсь, как доброму знакомому.
– Сергей, ты бы какую зарплату хотел получать?
– В городе зарплаты главных бухгалтеров колеблются от 30 и выше. На крупных предприятиях до 100 тысяч рублей, я узнавал.
– А у тебя?
– Семнадцать.
«Не самая маленькая» – мелькает в голове, но ведь это у главного бухгалтера.
– А специалисты получают десять-двенадцать, – добавляет глава. – На самом деле найти желающих работать в сельсовете – проблема. Ни в одну программу по строительству жилья молодежь войти не может. В списках специалистов, кому эти программы предназначены нет работников сельсоветов. Мы не считаемся специалистами. Даже если и высшее образование. Сергей вот сам дом построил.
– Как?
– Ссуду брал, – просто объясняет тот.
Коротенький такой штришок к положению работников сельсоветов, по сути люди, которые обеспечивают исполнение законов, поддержку властей всех иных уровней, люди, отвечающие за все село в целом, на поддержку государства в свою очередь не могут рассчитывать. Странное положение.
Да, наверное впервые Анатолий Алексеевич заговорил именно о проблемах местной власти, личных, скажем так, проблемах. А о них тоже стоит говорить. Ибо молчащему не дается…
– У сельсоветов отнимаются полномочия, которые всегда приносили доход. Пусть не большой, но стабильный – регистрацию браков, выписку справок о смерти, вот еще заберут выдачу разрешения на выделение участков под строительство – и все…
– Но ведь есть и хорошее? – еще спасаю положение я.
– Урожай картофеля добрый, сена накосило население вволю, запасы сделали, скота больше стали держать. Жизнь то идет…
– И школу будут строить, – робко подсказываю.
– И школу. Это наша огромная надежда. А школа будет – село будет жить…
Не знаю почему, но после разговора с главой ноги сами несут к школе. Навстречу высыпает ребятня, веселая, шумная…
– Здравствуйте, здравствуйте, – наперебой.
Да, жизнь идет, как бы она ни шла… Даже самые трудные времена рано или поздно проходят.
Наталья Ковалева
Оставить сообщение: