А Владимир Николаевич продолжает:
– Вчера узнал о страшном убийстве у нас в Таштыпском районе, трое мальчишек, юношей, убили стариков… Что может быть важнее этого? Где эти дети были, учились, ими кто-нибудь занимался?
– Один в училище, двое в школе, – лепечу я и чувствую в этот момент себя ответственной за весь Таштыпский район.
– Вот! Школа должна воспитывать! Ребенок должен туда приходить как в семью. А если семьи настоящей у него нет или дела до него в семье нет, то тем более. Учителя, завучи, директора должны быть воспитателем и семьей. Школа! Понимаете, о чем я?
Я понимаю… Трудно не понять, зная биографию Владимира Николаевича, почему сейчас он говорит о школьной семье. Потому что сам рос в детдоме, знает, что значит заменить обездоленному ребенку семью. Потому-то сейчас он с такой болью и выговаривает мне за тех парней, что раз и навсегда перечеркнули и чужие жизни, и свои собственные.
С позиции особой ответственности
У таштыпцев перед Штыгашевым своя ответственность. Это своеобразная «ответка» Штыгашеву – особая ответственность перед малой родиной, а у нас перед ним. И с позиции этой ответственности, простите, хочу говорить о Председателе Верховного Совета Республики Хакасия и о депутате от Таштыпского района Штыгашеве. Может, неумело, некорректно залезу в вопросы большой политики, но «лицом к лицу лица не увидать». Позвольте пояснить, как видится отсюда, с «земли, района, села», роль Владимира Николаевича, да и вопросы большой политики тоже.
Наше интервью совпало с принятым на прошедшей сессии Верховного Совета обращением к федеральным властям с просьбой выделить 28 миллиардов рублей Республике Хакасия ввиду катастрофического положения.
– Мы только приняли обращение, а утром уже в «Коммерсанте» вышло, – рассуждает Владимир Николаевич. – Быстро они.
– Так это их хлеб. А новость громкая…
И в самом деле громкая. Впервые регионы так открыто заявили о своих проблемах. Впервые за последние годы осмелились официально озвучить давно назревающую взрывную ситуацию «Москва – регионы». До сих пор эту ситуацию если и обсуждали, то по большей части на кухнях.
– Сейчас начнется цепная реакция, – прогнозирует Владимир Николаевич. – Субъектов, что пострадали от налоговых реформ (в результате отмены налога с продаж, налога на пользователей автодорог, лишились доходов от уплаты акцизов на алкогольную продукцию и др.), восемнадцать! И это в основном регионы Сибири и Дальнего Востока. Ладно, если доходы регионов такие, что они потери от недополученных налоговых поступлений не заметили, но для Хакасии 5 миллиардов рублей – это большая сумма. И такие потери мы несем не год, не два, три… В то время как наш общий доход составляет 15 миллиардов рублей. Это же беда.
Беда, но до сих пор это была беда молчаливая… Сейчас же официальное обращение получило весьма широкий общественный резонанс. Вслед за Хакасией о своих проблемах весьма недвусмысленно высказались Забайкальский край, Новосибирская область, Карелия, Удмуртия.
Позиция «интернет-жителей» колеблется от полной поддержки до полного опять же неприятия и возгласов: «что они там с ума посходили». Газета «Коммерсантъ» назвала ситуацию «Бунт на коленях». Может, и на коленях, может… Но любой бунт надо иметь смелость поднять. Кто-то должен был сказать федеральной власти, что положение в регионах в самом деле катастрофическое.
Когда-нибудь время «выкристаллизует» и это событие. Останется только суть. А суть, на мой взгляд, проста – Хакасия была первой, кто поднял мощнейший пласт социальной и, считаю, государственной проблемы. Замалчивание ее вполне могло бы спровоцировать, если не поход стенка на стенку: регионы против Москвы, – то негласное противостояние и весьма напряженную обстановку в стране, в которой и внешнего напряжения с избытком. И если федеральная власть не будет слепа и глуха к требованиям и просьбам регионов, вполне возможно, что одной причиной для социального взрыва станет меньше.
От ноября – к октябрю
Но если честно, обращение, принятое Верховным Советом Хакасии, не удивляет. Штыгашев-то не впервые идет поперек генеральной линии. Так, в 2014-ом он первым заговорил о кризисе, что грозил стране, хотя все, казалось, было благополучно…
– Не надо бояться говорить людям правду, – пояснил в интервью нашей газете Владимир Штыгашев.
Смелость брать на себя ответственность Владимиру Николаевичу была присуща, кажется, всегда. И как тут не провести параллель с далекими теперь уже событиями октября 93-го года. Из первых уст, как говорится.
– Я был под расстрелом… Помните ту осень? Расстрел парламента. Многие уже забыли… Мы были в Конституционном суде у Виталия Зорькина (он и сейчас Председатель Конституционного суда) и приняли решение от имени субъектов Федерации отправить парламентеров к Белому дому. Аушев, Илюмжинов, я, из Иркутской области председатель, семь человек нас было. Сели в «Линкольн» (огромная машина) и едем по Москве. Все думают, что посол США едет, а это калмыкский флаг развивается… Так и прорвались к самому парапету Белого дома. Стрельба идет из танков. Ну прорвались мы, нас «приняли». Двоих решили пропустить, а нас, пятерых, взять в заложники. Я всё слышал, они же переговаривались между собой. Пропустили двух президентов – Илюмжинова и Аушева. Меня прижали к брустверу, к сонной артерии ствол «Стечкина» приставили, как бандиту какому-то.
В тех грозовых условиях, когда противостояние между парламентом и президентом достигло бешеного накала, общество поделилось на два лагеря – за президента и за Хасбулатова. И очень мало было тех, кто понимал: худой мир лучше доброй ссоры.
Штыгашев понимал.
Эта история из уст человека-истории, человека-эпохи, о многом говорит, в том числе и о том, что все закономерно. Штыгашев не мог не подписать «громкое обращение» уже ноября 2017 года. Худой мир лучше доброй ссоры.
Наталья Ковалева
(Продолжение следует)
Оставить сообщение: