Галина была младшим ребенком в семье. Братья уже взрослые, двое семьями обзавелись. Трудолюбивая семья, дружная. И когда ударила под дых война, трое братьев и отец уйдут на фронт. Двое старших так и останутся там, в огненной метели сороковых. И спустя 75 лет будет баба Галя плакать, приговаривая: «Война, война, двух братьев отняла…» И детство отняла. Ей 10 лет будет, когда выйдет тоненькая Галинка снопы вязать на полях колхоза «III Интернационал».
Сейчас кажется непомерной тяжестью труд для детских ручонок. И пройдет Галина свои университеты в вечной работе и труде. Самое высшее из всех высших образований.
А Георгий Гаврилович, тогда бравый конный разведчик Георгий Канзычаков, входил в ликующую Прагу. Бился с японцами на неведомой реке Сунгари, а после, еще вплоть до 1949 года служил Отчизне, восстанавливая её из руин.
Странно, как вяжет свои петли судьба. Она в колхозе, он – на полях сражений. А уже незримо соединила она их пути.
В 1949 году демобилизуют разведчика Канзычакова. И приедет он в Малую Сею, и работать устроится в тот же в колхоз. И встретит свою красавицу Галину на полях. Где же еще могла свести судьба двух тружеников?
Говорят, чтобы понять, смогут ли молодые пройти долгий жизненный путь рука об руку, достаточно внимательно посмотреть на семейное фото. Влюбленные должны чем-то незримо походить друг на друга. На всех семейных фото супруги Канзычаковы удивительно похожи. Оба яркие, красивые всегда с чуть-чуть задумчивым взглядом. Кажется, что и характеры должны быть один в один, а вот нет.
Дочь Татьяна Толмачева вспоминает:
– Папа эмоциональный был, вспыльчивый, нет, не помню, чтобы драться лез и руку на кого-то из нас или маму поднял, но вспыльчивый. А мама – всегда спокойная. Она слова зря не скажет. Всё обдумает и только потом… А если и случалось ей вспылить, тут же и отойдет: «Не подумавши сказала, а слово – не воробей».
– Они строгие родители были?
Татьяна задумывается:
– Нет, совсем нет. Я за все детство только один случай помню, когда мама всерьез на меня рассердилась. Знаешь, тогда же зарплаты небольшие были. И деньги тратили бережно. И вот мама мне рубль дала – надо было пять булок хлеба купить. Я купить-то купила, да на забор авоську и повесила. Побежала играть. Наигралась, прихожу, а хлеб весь свиньи съели. И пошла домой без хлеба и денег. Мама ух рассердилась, схватила прут какой-то и за мной. Я под большую кровать забилась в угол, а она меня этим прутом тычет: «Вылазь!» Папа так нас и застал. Я под койкой, мама на коленях перед койкой. Я помню, что лето было. Двери открыты и папины сапоги. Он спрашивает: «Что тут у вас случилось». Мама ему: «Залезла под койку и не вылазит». «А палка тебе зачем?» «Так весь хлеб свиньям скормила! А деньги-то последние были». Папа ей: «Ну скормила и скормила, что теперь. Переживем». Вот и все строгости, что помню. Даже ругала редко, а тогда наверное и в самом деле совсем туго было с деньгами. А нас трое детей. Поневоле разозлишься.
Да в семье у Канзычаковых три девочки. Старшая Клавдия, затем Валентина и с отсрочкой на 10 лет Татьяна.
– Очень отец хотел летчика, он маму и уговорил, а родилась я! – смеется Татьяна. – Мама потом сколько раз отца добрым словом вспоминала, три дочери – три помощницы.
Да, дети у Канзычаковых, а впрочем и внуки – хороши, хозяева, труженики, умницы. От доброго корня худой побег не пойдет.
Галина Ефимовна и Георгий Гаврилович сами из тех, кто ни минуты без дела не сидели. Он всю жизнь за баранкой, она – поваром. Самые нужные и самые мирные профессии. И свою жизнь возвели они сами, как добрый дом – от венцов до конька на крыше. Кстати, о доме.
Канзычаковы приехали в Верхнюю Сею в 1957 году. Собственно тогда у поселка еще имени не было. И назывался он в документах «Поселок лесозаготовителей Матурского леспромхоза». И создавался пусть и на красивом, но по сут, пустом месте. И за одно лето семья Канзычаковых возвела себе дом. А пока строили, жили с двумя детьми… в шалаше.
– Мама вспоминала, что шалаш тот поставили у дороги под двумя соснами. И днём работали, а вечерами строили дом. Мама отцу во всем помогала. За лето возвели стены, крышу, печь сложили не на фундаменте, а на плахах, да и у дома не было фундамента – венцы и завалинка, а печь сложили, когда уже снег полетел. Клава (сестра) помнит, что и полы в том доме были земляные еще какое-то время. Причем дом родители строили на свои деньги – брали ссуду. После выплачивали.
Вспоминая, что работа в леспромхозе – это не в конторе с 9 до 5, удивляюсь:
– Когда они успевали? Дети, работа и стройка. Причем физическая работа.
– Когда? По вечерам дотемна, в выходные.
– Железное поколение.
– Железное, – соглашается Татьяна. – Я знаешь, что еще помню, врезалось в память. Как-то зимой отец вернулся с работы ночью. В час ночи. А мама всегда его ждала, пока не приедет – спать не ляжет. Вот она не спит. И мы в полудреме. Приехал. Оказалось – сломался в дороге. И так замерз, что зуб на зуб не попадает, и сапоги колтуном на ногах, стянуть не может. Мама давай те сапоги тянуть. Кое-как сняла. Накормила отца. А он ей: «Галя, ты меня в пять часов разбуди. Боксы теплые заняли. Машина на морозе, греть долго буду». И вот мама всю ночь сидела, боялась уснуть, чтобы не проспать. Разбудила, накормила, в дорогу поесть собрала и… работать пошла. Она тогда в столовой работала. Ты помнишь столовую?
Я помню столовую. Уютную, где всегда пахло выпечкой и борщом. Вот значит, где трудилась баба Галя… Галина Ефимовна. Еще помню, что Канзычаковы всегда держали много скота. Причем держали уже будучи совсем пожилыми людьми. Откуда силы брали? Наверное где-то был рядом вечный их источник… Но спрашиваю о другом.
– А как они вас к труду приучали? Вы же все трудяги, каких поискать?
– Как? Да своим примером. Не помню, чтобы заставляли. В детстве же сам лезешь в помощники, они и учили всему. Почему-то нам эта наука не в тягость была. Умели они с нами, а как? Не скажу.
– Ты спрашиваешь, как баба Галя к труду приучала? – вступает в разговор Ирина Казакова, внучка Галины Ефимовны. – Я помню как. Мы же всегда у бабушки и дедушки обретались, на всех каникулах. Я в 10 лет решила научиться корову доить. Села доить, бабушка рядом стоит, смотрит. У меня еще сил не хватало тянуть, доила долго, корову наверное измучила. Могу представить, как бабушке хотелось меня отогнать, но она только хвалила: «Молодец, молодец, доченька». И поправляла, если что не так. Работали мы все вместе, на покос собирались все тети с семьями. И это было весело, интересно. Уставали, конечно. Но чтоб выматывались… Или нас тогда берегли? Почему-то я эти покосы вспоминаю, как семейный праздник.
А как мы с ней по тайге ходили! Нас семь внуков! И вот до сих пор, когда говорят, что ягоды собирать скучно, нудно, тяжело, удивляюсь. Мы пока до ягодника дойдем, она столько хакасских легенд расскажет, преданий, песен споет. Бабушка, кажется, все хакасские сказки знала. И мы не замечали дороги. А как она пела тогда. Она и сейчас поет, но тогда… Голос у неё был, не знаю с чем сравнить. Красивый, такой бархатный. Она начинала петь и я затихала. Бабушка язык отлично знает, а я уже не так, где понималю, где нет. Но та песня была такой грустной. Мать родила в тайге ребенка. А бай её отправил за ягодой. И попросила она за ребеночком присмотреть ветер, гору, ворона. А когда вернулась, ребенок умер и глаза его выклевали…
– Листвиничная гора! Кильчичакова! – ахаю я. – А разве её на музыку положили? Или поэт сочинил поэму по мотивам народной песни?
И вспоминаю, как писала о хакасских свадебных обрядах, и попалась мне брошюра, ой вспомнить бы чья… Но среди тех, кто рассказывал собирателям фольклора о старинных обычаях, значилась Галина Ефимовна Канзычакова 1930 года рождения, жительница д. Верхняя Сея. О, наша баба Галя, обрадовалась тогда. И забыла. А вот же вывернула память. И будто заново открыла человека, которого много лет знала. Открыла с другой стороны. Человек земли хакасской, плоть от плоти её, кладезь народной мудрости. Будто услышав мои мысли, Ирина продолжает:
– В тайге шуметь нельзя, мусор бросать нельзя, можно прогневать духов тайги, тогда удачи не будет или заплутаешь. Нас бабушка этому с малолетства учила. Для неё тайга, горы, ручьи – все живое. Все обижать нельзя. И нам целый мир открывался. До сих пор люблю тайгу.
Невольно улыбаюсь, армия ученых-педагогов пишет диссертации на вечную тему воспитания, а им бы съездить к бабе Гале за такими простыми народными мудростями. Хочешь, чтобы ребенок любил труд – не превращай труд в адскую пытку, а сделай его праздником, встань плечом к плечу с ребенком и хвали, и учи без занудства и криков. Да, совет прост, выполнить как? Где найти терпения?
Сколько все же в хрупкой Галине Ефимовне сил…
– Знаешь, – говорит Ирина, – ты о ней грустно не пиши. Она себя счастливой считает. Говорит: «Я счастливая. Жила с мужем хорошо. Дети выросли хорошие. Внуки. Праправнуков дождалась. Любят меня все». У неё любимый тост: «Хорошо живите, дети, работайте дружно, ешьте сытно, гуляйте весело, но не богатейте шибко, чтоб никто не раскулачил».
Не тост, а жизненный наказ. Трудитесь честно, празднуйте весело, держитесь вместе и не имейте завистников… А богатство… Баба Галя права, главное её богатство – три дочери, семь внуков, двадцать правнуков и уже два праправнука! И вся эта дружная команда, все эти четыре поколения рода Канзычаковых её действительно любят, возвращая сторицей всю ту любовь, что так щедро дарит им она.
Наталья Ковалева
P.S. На днях Галина Ефимовна Канзычакова отметила 90-летний юбилей. В день рождения именинница принимала поздравления от первых лиц администрации района и представителей управления социальной поддержки населения.
На снимке: молодожёны Канзычаковы
Оставить сообщение: