Семейная чета Елена Алексеевна и Виталий Иванович Челтыгешевы из таких. К тому же в этом году повод есть, причем двойной повод. 5 августа Елене исполняется 55 лет, а вместе супруги Челтыгешевы – 35 лет.
Впрочем, не будь этих поводов, я бы все равно рано или поздно до Елены добралась бы. Дело в том, что сначала я познакомилась с ее дочерью – Людой, Людмилой Боргояковой. Давненько уже познакомилась. И до сих пор она не перестает меня удивлять бесконечным запасом жизнелюбия, каким-то неиссякаемым трудолюбием и вечным творчеством. Люда – мама троих ребятишек и вечно-занятый директор СДК, Люда – общественница и председатель участковой избирательной комиссии Большой Сеи, Люда – хозяюшка и мастерица, владеющая массой техник – от аппликации, кройки, шитья до макраме и вязания. И всякий раз меня мучит вопрос – как воспитывают таких дочерей? А за ответом на этот вопрос идти надо к родителям. Вот и пришла… Потому коротко никак не получится.
С годами мы становимся нужнее
– Вот вроде бы совсем недавно поженились, а оглянешься – уже полжизни прошло…Мы ведь рано сошлись. Людмилка у нас родилась, а через 4 месяца его в армию забрали… – Елена вздыхает.
– Это что в 17 лет? – ахаю я, и думаю, что по современным меркам брак ранний, очень ранний, а они, говорят, некрепкие.
– Не в семнадцать, ему уже восемнадцать было, а мне на полтора года больше…
– Середина восьмидесятых. Ничего, не смущало, что парень помладше?
– Да я и не замечала этого – красивый, высокий.
– Увидели и решили – мой?
– Не помню, что решила, – улыбается Елена Алексеевна, – но он мне сразу понравился.
– А первый кто подошел?
– Вместе! – смеется она.
И я понимаю, что «вместе» – это ключевое слово в семье Челтыгешевых.
На старом, снятом «Полароидом» фото, он крепко-крепко обнимает свою красавицу Елену. И она льнет к нему с нежностью, что просто лучится со старого снимка…
– Вы здесь сразу после свадьбы?
– Нет, уже Людмилка была, он в армии отслужил…
М-да, как тогда писали в газетах «молодая рабочая семья».
Она – мастер-сыродел, он – механизатор. Интересно, что в жизни им обоим еще предстоит освоить совсем другие специальности. Елена свяжет себя с сельским клубом, потому что «я всегда хотела в клубе работать», а Владимир освоит массу специальностей – от сварщика до плотника.
– Он у меня на все руки мастер, – с гордостью говорит Елена.
– А кто в доме главный?
– Да как-то не считались. Моя задача все достать, организовать, а уж Володя все потом сделает. Вот, к примеру, мы строили дом, нужны гвозди – я куплю, а он все сделает. И сварит, и построит, а как? Я не лезу, могу только любоваться. Или помочь, если попросит. Но все он сам. Он видит как сделать, как должно быть.
– Вы хорошо жили?
– По-разному. Нет семей, где-бы не ссорились. А уж по молодости… Мы случалось, поругаемся и молчим неделями. А сейчас – нет, с годами мы друг другу нужнее становимся. И ссоры легче забываются. Жаль, что понимаешь это не сразу.
Папина дочка и… не очень сложные 90-е
Семья Челтыгешевых шла той же дорогой, которой шли тысячи тысяч семей Советского Союза. Мне вспоминается, вычитанное однажды, что 95-97 годы были рекордными по числу разводов. И на 100 браков приходилось 68-75 разводов.
– Как вы 90-е пережили? Дочка маленькая. Вы – в бюджете, он – в сельском хозяйстве, там и там не спешат платить…
– Да не скажу, что очень сложно. В деревне все равно проще было. Работать просто больше приходилось. Мы тогда коров, овец, поросят держали, огород свой. Муку мешками брали, потому что стряпали сами все, включая хлеб. Хлеб, я вот только два года назад перестала сама стряпать. Привыкла тогда. Но помню, что главный вопрос был «Чем семью кормить?». Продукты все свои, они есть, но без изысков. Вот и старались хоть как-то разнообразить, что ли. Хотя вопрос, что приготовить – с женщиной всю жизнь. И при пустом холодильнике, и при полном. В общем нормально мы 90-е пережили. Еще случалось родственникам помогали. Трудные времена, потому и трудные, что трудиться надо больше.
– Дочку вы именно тогда к труду и приучили?
– А знаете, я не помню, чтоб сильно её приучала работать. Вот чтоб дома чисто было всегда – это да, этому учила. Так сейчас у меня порой такого порядка нет, как у Людмилки. Держали мы её строго.
Раз в школе пришла с танцев и плачет «Мама, все только в клуб идут, а я из клуба. В десять же самое интересное начинается» Да, это помню… А вот к труду… Сама Людмила как-то училась. Помню ей 11 лет было, прихожу, а она корову доит. Сама! Я вот до сих пор не очень доить коров люблю. Лучше телегу кирпичей перетаскать. А Люда, что коров, что лошадей не боится. Но с лошадьми – это отец учил. Виталий очень много дал дочери. Она папиной дочкой росла. Он её и за руль трактора посадил. Лет одиннадцать было. Мне страшно стало, Людмилка отцу «Я боюсь», а он спокойно так – не бойся, дочка, я же рядом. И научил. Она сейчас прекрасно водит, что машину, что трактор.
Да, действительно, а с чего я решила, что в воспитании дочери главную роль играет – мама… Ребенок – это всегда плод любви двоих и плод труда двоих. Мужа и жены. И что удивляться, что дочка пойдет по стопам матери и всем другим видам деятельности предпочтет сельский клуб.
О творчестве во всем
– Но в клуб все же вы дочку привели?
– Да, но не специально. Люда, как все дети культработников, рядом была. Помогала. Теперь я – помогаю. Она – заведует клубом, а я – художественный руководитель.
Династия! И можно предположить, что следующим культработником станет Милана – внучка Елены и дочь Людмилы. Районная сцена уже знает её легкие шаги.
В культуре варится вся семья Челтыгешевых-Боргояковых. Внуки – постоянные артисты, певцы, помощники. А еще они все трое: мать, дочка, внучка – рукодельницы. Идеи для своих поделок черпают в интернете, книгах и журналах. Увидят и спешат повторить.
– У вас получается, женщины – творческие, а мужья – земные, – делаю вывод вслух.
– Почему? – в голосе Елены звучит обида. – Виталя у меня тоже творческий. Он вот по телевизору увидел… как это назвать? Тяпку? Вилы? Приспособление для рыхления земли «Торнадо». Посмотрел и сам сварил. Сейчас пользуемся. И поделки свои, я все равно ему на оценку подсовываю, не всегда, конечно, но подсуну и по реакции смотрю – получилось или нет. Творчество – это же не только на сцене или в рукоделии. Дом построить – творчество нужно. Сад вырастить – тоже. В любом деле. Если у человека руки золотые, значит он уже творческий человек.
Неидеальная любовь…
Смотрю на Елену, и мне очень хочется, чтоб тот, кто сказал, что любовь с годами проходит, оставляя лишь привычку, услышал как говорит она о своем муже.
– Говорят, любовь в браке живет всего три года, как думаете, что идет ей на смену?
– Может, привычка? – неуверенно спрашивает Елена и решительно себя опровергает. – Да нет, никуда она не исчезает, просто другой становится.
– А вы могли бы представить себя рядом с другим мужчиной? Какой он, на ваш взгляд идеальный мужчина?
– Нет. Не хочу представлять, – отказывается наотрез Елена.
– Ну какой другой? Знаете, я как-то заболела, тяжело очень заболела, слегла. Меня надо было кормить, мыть, ведра выносить… Ну представьте, как ухаживать за больной. И кто? У дочки трое малышей, она, конечно, помогала, но все на плечи мужа легло. И он не бросил. А сколько мужчин бросают. Нет, я другого рядом не вижу. И видеть не хочу! Он, конечно, не идеальный, так и я не идеальная. Может и прожили мы не всегда идеально. Но я никогда не жалела, что мы вместе, надеюсь и он не пожалел.
Удивительное дело, дорогие мои читатели, отыскать любовь не в книгах и сериалах, а вот так, в жизни, – не приукрашенную, не идеальную, не безупречную и блестящую, но бесконечно мудрую, крепкую, земную любовь. Именно такая она – самая настоящая.
Наталья Ковалева
Оставить сообщение: