Сразу оговорюсь, что главной моей собеседницей была Нина Васильевна, Татьяну Викторовну, едва разговор завязался, тут же позвали:
– Татьяна Викторовна, там в избирком пришли…
И уж какое тут интервью?
– Нина Васильевна, – задаю вопрос, – Вы помните свою первую участковую комиссию?
– Конечно, помню: в Шарыповском районе Красноярского края. Волновалась сильно. Коленки, конечно, не дрожали, но ошибиться боялась очень. Ведь это ж выборы! Это же ответственность, и еще какая. Но комиссию возглавляла….
Очень умный председатель. Всегда спокойная, уверенная. Едва наше волнение видела, сразу же успокаивала: «Девчонки, не волнуйтесь, вы не одни, мы – вместе. А если вместе, то обязательно справимся». Взяла этот метод себе на вооружение, после, когда председателем уже была, я точно также успокаивала молодых членов комиссий. Главное человеку дать понять, что он не один, что рядом старшие опытные товарищи. И мы один коллектив. Да, как вчера всё! – улыбается Нина Васильевна.
– Это «вчера» давно было?
– Так… В 1968 году, окончила институт, а тогда ведь людей с высшим образованием было не так уж и много и нас, молодых специалистов – учителей, агрономов, культработников –практически сразу старались привлечь для работы на выборах. Вот и привлекли, в 1972 году. Сорок три года назад получается.
– И с тех пор без остановок и перерывов – в комиссиях?
– Почти. Дважды меня избирали депутатом сельского и краевого совета депутатов, и конечно, по закону я уже права работать в комиссиях не имела.
– А помните, как дочь сообщила, что вот её тоже привлекают к работе в избиркоме.
– Помню, я сразу же и сказала: «Иди».
Тут стоит отступить читатель, и сказать, что вот этим материнским «иди» благословляла Нина Васильевна дочку не на денежную должность. Куда там, долгое время работа в комиссиях была общественной нагрузкой, вознаграждения не предполагала никакого, а вот ответственность налагала огромную.
– И зачем Вам это надо было?
– Ну как? – Удивляется Нина Васильевна. – Если люди тебе предлагают такую ответственную работу значит, надеются на тебя? А в Татьяне я была уверена – справится.
– А если бы не были уверенны, сказали бы: «Не ходи»?
Нина Васильевна задумывается:
– Сказала бы «иди» и все бы сделала, чтобы помочь. Я ведь к тому времени уже двадцать лет в комиссии проработала, подсказала, а человек, если ему помочь и объяснить, дважды ошибок не повторяет. И потом, я ведь не чужая, всегда легче, если рядом родной человек.
– На первых порах, наверное, и приходилось помогать?
– Конечно, Татьяна часто советовалась. Теперь чаще я у неё совета спрашиваю. Она очень ответственный специалист и прекрасно ориентируется в законодательстве. А в закон о выборах изменения вносят очень часто. Татьяна постоянно учится, да и опыт работы у неё уже большой.
Нина Васильевна вдруг осекается и добавляет смущенно:
– Я так говорю сейчас совсем не потому, что она моя дочь…
Невольно улыбаюсь, потому что знаю Татьяну Викторовну по работе в ТИК уже два десятка лет. И могу подтвердить, что к ней можно прийти и за полгода до грядущих выборов, спросить, и она тут же извлечёт из стола необходимый тебе сборник законов и найдет ответ. И ничего, что стол этот отнюдь не в ТИК стоит, а в кабинете по основному месту работы. Впрочем, нередко и закон листать не станет, ответит сразу же. Ответственна, да, а еще спокойна, уверенна и с каким-то особым всем Молодцовым свойственным чувством собственного достоинства. Нет в ней ни лишней суеты, ни желания продемонстрировать свое превосходство. Профессионал. Многочисленные награды тому подтверждение.
– Нина Васильевна, а внука как «затянули» в комиссию? Молодежи не свойственно особенно рваться к общественным нагрузкам?
– Серёжу? Его никто не тянул, он сам принимает решение всегда. Пришел и сказал, что будет работать в участковой комиссии.
И не без гордости добавляет:
– Знаете, когда пришла пора ему в армию идти, мы все очень волновались, тогда помните, эта ситуация с Абхазией, страшно было, что вот его, такого молодого, и на войну. Попытались отговорить, а он ответил: «Почему это я не должен служить? Мой прадед служил, дед, отец. И я пойду» А в комиссии он и раньше работал – водителем, видел что и как. Так что точно знал, куда идет, и каков будет спрос. Время покажет, что дальше, но я в нём уверена.
– Да, три поколения, если сложить, получится, что у вас на двоих уже почти 70 лет стажа. Есть с чем сравнивать. Когда легче работалось?
– Сложностей хватало всегда, но во времена Советского Союза народ не надо было уговаривать прийти на выборы, это был праздник. Даже в голове мысли не держали, что может быть низкой явка избирателей. Гораздо меньше требовалось заполнять всевозможных отчетов и документов. Но самыми тяжелыми, пожалуй, стали времена конца девяностых, начала нулевых. Народ уже тогда разуверился во власти и просто не хотел голосовать, не видел смысла. Помню, когда по нашему участку явка составляла 43 и даже 37 процентов. А тогда еще порог явки не был отменен. Ходили по дворам, уговаривали прийти. И даже не давили на гражданскую ответственность, упрашивали прийти, чтоб не пришлось вновь тратить огромные средства на второй тур выборов. Пусть уж все кончится в один день.
– И уговоры помогали?
– А как же. Помню, решили выделить на правобережье еще один дополнительный избирательный участок, с местом голосования на пилораме у частного предпринимателя. Нас сразу предупредили, что народ на участке, скажем так, очень непростой, и, скорее всего, ждать высокой явки не надо. Мы закрепили за каждым членом УИК улицу, и они прошли их дважды, заходя во все дома без исключения. И явка была обеспечена. Мы просто растолковали людям, что не обязательно им переодеваться в парадный «мундир» и идти через полсела на выборы, пусть забегут в рабочей одежде, как есть. Лишь бы паспорт был. Думаю, это свою роль сыграло. Явку мы обеспечили высокую.
– Интересно, а во время вот таких обходов спрашивали люди: «А за кого нам голосовать?»
– Конечно, спрашивали и сейчас спрашивают. Но мы не имеем права ткнуть пальцем и сказать, что вот этот кандидат лучше иного. Мы обязаны соблюсти равенство всех. Обычно я выкладывала листовки и портреты всех кандидатов и предлагала самим избирателям почитать и разобраться, кто им ближе. А после сделать выбор.
– А давление ощущать приходилось?
– Разное бывало. Отвечаешь, что есть закон и комиссия работает по закону. И инцидент исчерпан. Очень часто возникали спорные ситуации с открепительным удостоверениями. Заходят: «Я у Вас в списках». «Да в списках, но Вы брали открепительное, сдавайте его и голосуйте». «Я его дома оставил». И тут как бы тебя не убеждали, уже нельзя не отказать. Ведь откуда ты можешь наверняка знать, что по этому удостоверению избиратель уже не проголосовал?
– Но после каждых выборов всегда плывут слухи: присчитали, «вбросили» бюллетени и тому подобное. Такое в принципе возможно?
– Я когда слышу подобное, всегда думаю, что так может сказать лишь человек далекий от работы комиссии. Мало того, что мы под прицелом камер, так мы еще и на глазах друг у друга и откуда мне знать, кого из кандидатов предпочитает мой коллега? И вот условно представим, я встаю и несу пачку бюллетеней к урне, во-первых мне их надо будет все заполнить, какой смысл их сбрасывать пустыми? Это время. И уж точно тебя заметят. Во-вторых, где гарантия, что меня не схватят за руку? Скажем, я бы увидев такую картину, точно бы схватила. И еще: постоянно в помещении для голосования дежурят наблюдатели. Они же присутствуют и при подсчете голосов. Я всегда предупреждаю молодых членов комиссии: «Вольно или невольно не оступитесь, вы не заметите, вас заметят. Мы же, как на ладошке».
– Самыми активными избирателями у нас по прежнему остаются наши мамы, бабушки, дедушки?
– Десять лет назад я бы сказала: «Да», был достаточно долгий период, когда основную массу голосующих составляли мы – то есть люди, воспитанные в Советском Союзе. Но сейчас активность молодежи сильно выросла. Знаете, что очень хорошо? Что в школах, летних лагерях отдыха и даже в детских садах уже начинают ребятишкам рассказывать, зачем нужны выборы, проводят игровые избирательные кампании. Сказывается это очень сильно, избирательной культуре и гражданской ответственности надо воспитывать с детства. И мы, в свою очередь, в участковых комиссиях обязательно готовим маленькие подарочки тем, кто впервые голосует, вручаем торжественно, поздравляем. И не только молодых отмечаем, вот на прошлых выборах отправили тортики нашим старейшим избирателям, многие из них прийти сами не смогли, вот и везли им урну для голосования и тортик.
– У Вас есть любимый момент в работе. Вот к примеру для меня это утро, когда беру свежий номер газеты в руки. А у Вас?
– Сложно сказать, есть моменты, которые волнуют по-разному. Утро в день голосования – торжественное начало,ощущение праздника, события. Полдень – ты уже можешь судить, что вся работа велась не зря, народ идет и идет активно. Ощущение собственной нужности, важности происходящего. Подсчет голосов – момент ответственный, напряженный, из теризбиркома торопят, а мы упорно пересчитаем несколько раз, чтобы не ошибиться и после ощущение выполненной работы. Да и предвыборная подготовка интересна и захватывает не меньше. Так что не момент, а весь процесс работы – он интересен, любим…
– Слушаю Вас и думаю, в Вашей семье вопроса: голосовать или не голосовать не стоит.
– Конечно. Наоборот, внучата с гордостью мне сообщают: «Бабушка, а я нынче тоже голосую», в нашей семье это своего рода еще один праздник.
– То есть – обычная лесенка взросления: первый шаг – первое слово – первый класс – выпускной... А у Вас в этой лесенке есть ступенька «Первые выборы»?
– Да, это же важно, человек достиг возраста, когда отвечает не только за себя, но может влиять на судьбу страны. Право избирать – это доверие государства. Человек может в полной мере реализовать свою гражданскую ответственность.
– Нина Васильевна, вот спрашиваю сейчас Вас не как секретаря УИК, а как маму и бабушку, и даже прабабушку, как воспитать в ребенке умение и главное желание быть гражданином? С чего она начинается, гражданская ответственность?
– Моя бабушка говорила, все начинается с цветочка…
– С чего?!
– С цветочка, научи любить цветочек, а птичку, собачку, семью он сам полюбит. Что такое гражданская ответственность – это же ответственность перед родиной. А что такое родина? Это семья, дом, место, где живешь. Научи ребенка гордиться и любить семью и он будет любить родину. А если любишь, не можешь не чувствовать ответственность. Знаете, я вот всем советую – начните с того, что расскажите детям об их предках, я своим внучатам обязательно рассказываю про своего отца, получается, про их прадеда и про их прапрадеда, отца моей мамы. Они оба воевали. А мой дедушка с войны не вернулся, погиб. Отец пришел израненным. У нас есть такие альбомы в семье, посвященные прадедам. И вот нынче мой внук просто теребил меня: «Давай сделаем фотографии на парад Победы». Потом с такой гордостью нес эти портреты в бессмертном полку. Вот с этого и начинается любовь и гордость.
– Нина Васильевна, а вашей семье откуда вот такая ответственность? Кто первый научил любить цветочек?
– От моего отца – Василия Павловича Ерёмина. Дочери мои его застали живым. Помнят его воспитание. Это он приучил нас к тому, что нельзя стоять в стороне от общества. Если можешь помочь – помоги.
– Удивительное у нас с Вами вышло интервью. Думалось, будем говорить только о выборах, а вот говорим о семье…
– Так ведь семья – это самое важное, основа основ. Будет крепкой семья, будет крепким и государство. Это давно известно. Просто был у нас период, когда семья была отдельно, государство само по себе, мы все разбежались и выживали в одиночку. Слава Богу, что тогда хотя бы церковь не растерялась и у людей вера осталась. А потом спохватилось и государство. И все возвращается на круги своя. Ведь главные ценности они неизменны уже многие сотни лет.
– Семья, дом и Родина?
– Совершенно точно!
Наталья Ковалева
Оставить сообщение: