Пока мы ехали в Верх-Таштып, я, слушая разговор руководителя УСПН Марины Георгиевны Сагалаковой с председателем районного Совета ветеранов войны и труда Ниной Сергеевной Бурнаковой, почему-то представила незнакомую мне именинницу сухонькой, тихенькой старушкой… А старушка оказалась, хоть и невелика ростом, но крепенькая, круглолицая и очень энергичная, несмотря на солидную дату – 95 лет. Приветливо встречая гостей, переспросила имена-отчества, должности, и потом, во время нашего общения, никого ни с кем не перепутала. Вот что значит старая учительская закалка – умение сразу запоминать имена всего класса: и учеников, и родителей!
С доброй шуткой до ста лет и дольше
– А Вы нисколько не изменились за прошедшие пять лет, – улыбнулась имениннице Марина Георгиевна, вручая цветы и подарки от администрации района. – Только волосы совсем побелели.
– Так блондинкой хочу стать, – задорно парировала виновница торжества.
В небольшой, просто обставленной комнате гостеприимно накрыт стол. С самого раннего утра юбилярша принимает поздравления, начиная от самых родных и близких и заканчивая президентом России. Ведь, к сожалению, не так часто мы можем поздравить человека с 95-летием. Выслушав слова поздравительного письма, приняв пожелания крепкого здоровья и долгих лет жизни, именинница отозвалась доброй шуткой:
– Я так думаю, поживу до ста лет, а потом посмотрю: если понравится, то и еще поживу, – и предложила продолжить беседу за столом.
Два имени
Неспешно общаясь, мы слушали рассказ именинницы о жизни и понимали, как тесно судьба одного человека переплетается с историей всей страны. Ее родители были из Воронежа. Отец, герой Русско-японской войны начала прошлого века, Георгиевский кавалер, возвращаясь домой, был восхищен сибирскими просторами и перевез в Сибирь всю семью, сначала на Алтай, потом в Кузбасс, а затем и в Хакасию. На Алтае, в деревне Рожнёв Лог, и родилась Феклуша. Да, с рождения Фаина была Фёклой, так и в документах указано. Но уже давным-давно никто, даже ее дети, так ее не называют. Почему?
– Тятя-то меня Фёклой звал, Феклушей. Но когда я в Анчул учительницей прибыла, хакасские ребятишки слог «фё» не выговаривали, то «Тёкла», то «Пёкла»… а «фа» получалось лучше. Вот с тех пор и стала Фаиной.
Не знаю, как рассуждали об именах в то время, но жизнь распорядилась так, что к имени «Славная» (Фёкла) добавилось и стало родным имя «Светлая» (Фаина). Случайно это или нет? Думается, именно такой, славной и светлой, помнят эту невысокую женщину ее многочисленные ученики.
Первый дипломированный педагог
– В 1939 году я окончила в Матуре 8 классов, – продолжает рассказ именинница. – И к нам пришли агитировать, чтоб ехали учиться. Педагогическое училище располагалось тогда в Таштыпе, учителей очень не хватало. Ну, я и пошла. Приняли сразу на второй курс. Учились трудно, но весело – молодые ведь! А потом война началась… Документ об образовании я получила в 43-м, и направили меня в Анчул. Там была только начальная школа, 4 класса. И я в то время была первым дипломированным педагогом.
Ученикам, окончившим 4-ый класс, дальше идти было некуда, да и взрослым помогать надо. Война ведь. Вот и организовывали мы с мужем тогда сначала пятый класс, потом шестой, седьмой. Преподавать пришлось несмотря на образование – учитель русского языка и литературы – и математику, и физику, и биологию… Как справлялись?! Одно слово – молодость! Ученики-переростки не намного младше учителей были.
Школа и семья
– Вы сказали, что организовывали школу-семилетку вместе с мужем. Вы учились с ним вместе?
– Нет, – улыбается Фаина Ильинична, уносясь мыслями в далекое светлое прошлое. – Впервые я увидела его во время учебы в Таштыпе, но он мне тогда совсем не понравился. Мы с девчонками на танцы в клуб пришли. Вот тогда мне подруга и предложила с ним познакомиться, а я отказалась. Очень он мне страшным показался: худой, чернявый, в какой-то дохе непонятной. А он тогда с фронта только вернулся, после ранения был.
После окончания учебы приехала я в Анчул. Пришла в школу, спрашиваю у женщины: «Куда мне с направлением?» А она говорит: «Это к директору. Вон он у изгороди стоит». Подхожу, а это он, Константин Иванович, стоит, морковку грызёт… Так и познакомились, работать начали. А семья – это уж позднее было…
Константин Иванович Шулбаев был замечательным историком, отличником просвещения. Семья педагогов трудилась в разных селах района: в Анчуле, в Карагае, в Верх-Таштыпе. Жили дружно, вместе были на работе, вместе строили дом, растили детей. Если б смерть не разлучила, смогли бы и золотой, и бриллиантовый юбилей отметить…
Детей у Фаины Ильиничны четверо: два сына и две дочери. Давно живут в разных местах Сибири, но все сегодня собрались вокруг мамы в честь юбилея. Именинница знакомит нас, и глаза ее светятся счастьем и гордостью за детей:
– Вот мой Владимир, он в Кемерово живет. Шахтер-угольщик, мы его зовём – любимчик Тулеева. А Валерий – кандидат экономических наук, живет и работает в Абакане. Сталина – это моя старшая дочь, её так отец назвал – с 18-ти лет фельдшер. Вообще-то, она в Красноярске живет, но в последнее время все чаще и дольше рядом с мамой. А младшая, Алла, в юности музыкальное образование получила, но музыку профессией не сделала. Она труженица, сейчас – предприниматель. Все молодцы, хоть и мало мы с отцом им времени уделяли, работали всё.
18 вечностей
В простенке между окон в простенькой деревянной раме висит черно-белый портрет совсем еще юной Фаины Ильиничны, а в соседней комнате – современный цветной коллаж, который сделала к юбилею бабушки внучка Аня. Он составлен из фотографий членов семьи четырех поколений.
– Сколько у Вас внуков-правнуков? – задала вопрос Нина Сергеевна Бурнакова.
Сыновья и дочери Фаины Ильиничны, переглядываясь, начинают перечислять имена. Именинница, всплеснув руками, смеётся:
– Да что я, забыла, что ли? Шесть внуков, восемь правнуков. Всего, значит, вместе с детьми – 18 человек, – и продолжила речитативом:
– 18 надежд, 18 живых огней!
Время мчится по великой трассе.
У меня 18 юностей,
18 вечностей в запасе.
Жизнь во мне горит неугасимо,
В подкрепленье мне –
Две дочери, два сына…
И строгая, и добрая
И снова разговор вернулся к былому, к работе в школе, к ученикам. Фаина Ильинична перечисляла своих выпускников, называя их по имени-отчеству, потому что многие их них уже давным-давно уважаемые граждане нашей Родины. Среди них шахтеры и геологи, учителя и врачи, композитор и поэтесса, заслуженные артисты и ученые. Она их помнит мальчишками и девчонками, послушными и не очень, старательными и озорными. И в каждом ученике, в его достижениях и успехах – частица души и труда учителя, этой простой женщины, которая учила не только читать и писать, но и мечтать, творить, трудиться, добиваться поставленной цели.
Вера Иосифовна Шулбаева, давний друг семьи, тоже пришла поздравить Фаину Ильиничну. Педагог послевоенного поколения, она пришла в школу в 1972 году учителем начальных классов:
– Когда я только начинала работать, Фаина Ильинична уже была опытным педагогом с тридцатилетним стажем. Она всегда была рада помочь, поделиться опытом, поддержать, если что-то не получалось. Она и строгая, и добрая, и требовательная, и заботливая. Мы знакомы уже 45 лет. Когда я приехала сюда, у меня здесь не было родных. И Фаина Ильинична стала мне и наставником, и подругой, и сестрой, и матерью. Я ей очень благодарна и очень её люблю.
В волнах семейного тепла
Валерий Константинович добавил свое слово о маме:
– Это было в 1966 году. Я уже служил в погранвойсках и приехал домой в краткосрочный отпуск. Дома, конечно, встретили с радостью, но на работу идти все равно надо. Они ушли, а я, побыв дома, тоже пошел в школу. Это интересно: уже повзрослевшему и кое-что в жизни понявшему пройти по школьному коридору. В школе тишина, и я из коридора слышу, как мама в классе объясняет тему. Она говорит ровно, спокойно и в то же время успевает заметить, кто отвлёкся, кто не понял, у кого что-то не получается. У меня в подчинении тогда уже были люди. И в тот момент я еще раз подумал, какая молодец моя мама. Ведь она видела и понимала каждого в классе и все же не отходила от намеченной цели, от той темы, которую хотела объяснить ребятам.
Как сын, я могу сказать, что она могла быть, если надо, твердой, даже жесткой. Мы всегда имели свои обязанности и знали, что несем ответственность и за учебу, и за какие-то домашние дела. Она приучила нас быть ответственными. И это хорошо.
К нему присоединяются брат и сестры:
– Да и сейчас она молодец. До девяноста лет она со всем домашним хозяйством справлялась сама. Теперь вот только ей нужно немного помощи. И все равно она и в огороде еще может поработать, и нами покомандовать. И, как учитель литературы, очень любит читать. За последнее время третий роман Достоевского перечитывает.
Приятно было сидеть за этим гостеприимным столом. Почти физически ощущалась атмосфера семейного тепла, нежной заботы, крепкой дружбы. И, глядя на улыбающуюся именинницу, оставалось только пожелать, чтобы это счастье длилось еще долго-долго.
Ирина Кабанова
Оставить сообщение: