Всё дальше и дальше в историю отступает разрушительная Великая Отечественная. И только те, кто ещё жив, помнят и никогда не смогут забыть не вернувшихся с войны родных им людей, а в памяти навечно останутся последние минуты расставания, слёзы разлуки, любимые лица…
Я этого, конечно, не видела, потому что меня ещё не было на свете, когда моя мама провожала отца на фронт с надеждой, что война будет недолгой и он скоро вернётся домой. Об этом рассказала мне мама.
Они поженились в 1940 году. Ей было 20 лет, а ему – 23.
Маленькая росточком Елизавета с первого взгляда понравилась раненому офицеру, вернувшемуся с Финской войны. Высокому стройному Николаю она едва доставала до груди. Молодая семья жила с родителями мужа. Но вскоре после женитьбы офицера запаса направили в трудармию в уральский городок. И они, взяв из вещей сделанные руками Николая сундучок и чемодан, в которые сложили всё, что у них было, поехали туда, не зная, что и как сложится их дальнейшая судьба.
Краснотурьинск, куда они приехали, делился на Медный рудник, где было две шахты, и жили шахтёры, добывающие медную руду, и Старый город, знаменитый тем, что там жил основатель радио Попов, – здесь находились: административные здания, школа, музей и церковь. Но пока квартира для них была не готова, временно они остановись жить у знакомого однополчанина, с которым отец вместе воевали. Семья жила бедно и Николай, устроившись на работу, платил им за жильё, хотя они и отказывались брать у него деньги.
Молодая семья ждала ребёнка. Николай очень берёг жену, не давая ей работать, поднимать тяжести.
Июнь 1941 года. Война. Николая вызвали в военкомат и предупредили, чтобы был наготове. Елизавета была в панике – ведь она оставалась одна у чужих людей. Но Николай её успокаивал, что всё будет хорошо. Но однажды ночью, когда на дворе стоял дождливый сентябрь, ему принесли повестку, чтобы явился в военкомат. И 30 сентября (за несколько дней до рождения ребёнка) приехали к нему из военкомата, посоветовали взять всё необходимое в дорогу, дав ему на сборы всего 2 часа. Сложив в вещмешок вещи, поцеловав жену на прощание и прося её беречь себя, расстроенный, что так и не успел получить квартиру, оставляет беременную жену у знакомых, уходит из дома, закрыв за собой двери. Но потом вернулся, обнял Елизавету и попросил ждать его: «Если вдруг что со мной случится на войне, не надо верить, даже если вдруг придёт похоронка или известие, что пропал без вести. Потому что на войне всё бывает», – сказал он, прощаясь и ещё раз обнимая плачущую жену.
А 10 дней спустя Елизавета родила дочку и сразу же, как только получила от Николая письмо, об этом ему написала, положив в письмо и фотографию с дочкой, которую он разглядывал через бинокль (такая она была малюсенькая).
Как пришлось молодой женщине выживать с маленькой дочкой на руках в это трудное военное время, да и потом, одному Богу известно. Николай же в каждом письме её уговаривал терпеть, беречь себя и дочку и ждать его. И она ждёт.
А война не кончается. Вот и 1942 год наступил. Шли жестокие бои за освобождение каждого села, деревни, города. Войска продвигаются вперёд. Во время коротких передышек Николай пишет письма, в которых кратко сообщает о себе и просит Елизавету держаться, несмотря на тяжёлую ситуацию, и жить с надеждой, что всё будет хорошо, когда он вернётся. Письма, полные нежности, любви и заботы она перечитывала перед сном каждый день.
А вскоре пришло письмо от военкома Шварцман: «Уважаемая Елизавета Никитовна! Ваш муж Сафонов Николай Алексеевич служит во вверенной мне части командиром взвода. Недавно в боях с немецкими оккупантами он проявил себя как смелый, храбрый и мужественный командир. Он сам лично уничтожил пять гитлеровцев и двоих захватил живьём в плен.
За проявленные смелость, мужество и героизм ваш муж командованием представлен к правительственной награде «Орден Отечественной войны 2-й степени». Ваш муж жив и здоров. С приветом 30.06.1942 г. Военком 65 ОЛБ / подпись/Шварцман».
Елизавета была рада за мужа, от которого тоже пришло долгожданное письмо, где он ей рассказал об этом случае, и еще послал газету, в которой военный корреспондент написал статью о его подвиге.
Но война всё не кончалась. Вот уже наступил и 1943 год. С боями Красная Армия продвигалась вперед, освобождая населённые пункты. В одном из последних писем он написал ей, что скоро война закончится и он вернётся к ней и дочке домой и велел ждать его.
Письма от Николая стали приходить всё реже и реже, ну а потом и вовсе почтальонка стала быстро проходить мимо ожидающей её Елизаветы, качая головой.
И вот однажды ей принесли похоронку, в которой сообщалось, что Сафонов Николай Николаевич погиб в бою в феврале 1943 года за освобождение деревни Каледино Великолукского района Калининской области. Но она не верит этой похоронке, помня слова мужа. Не верила, даже когда стала получать пенсию на ребёнка и ежемесячное дополнительное продовольствие.
Наконец, долгожданная победа! Возвращались домой солдаты. Вернулась и сестра Екатерина, которая всю войну прошла санинструктором. Но только не вернулся младший брат Николай, пропавший без вести. А когда в 1957 году от него пришла весточка из Баку, и он приехал с семьёй к бабушке Варваре, радости не было предела. Как оказалось, во время боя его танк был подбит, и Николай каким-то чудом из него горящим сумел вылезти. Без сознания, обгоревшего, без документов его подобрали санитары. Год он пролежал в коме, не приходя в сознание. Вот почему моя бабушка и получила такое известие.
И Елизавета снова загорелась надеждой, что и её Николай жив. Так и жила с надеждой на встречу с любимым человеком.
А ещё в 1952 году она встретилась с однополчанином отца, который разыскал её. Иван Алексеевич Охотников при встрече рассказал о последних часах жизни своего командира: «Несколько дней уже шли бои за деревню, название которой мы узнали позже. И в этот день был такой жестокий бой, что даже голову поднять было невозможно. Немцы засели в деревне, не хотели сдаваться, использовав всю технику: танки, самолёты. Бой длился уже несколько часов, и лишь с наступлением ночи наступило затишье. Наши санитары стали подбирать раненых и убитых. Ночь прошла спокойно. Николай Алексеевич не спал, писал вам письмо. Потом мы с ним долго говорили, и он предложил на всякий случай обменяться адресами, потому что у меня тоже была жена. А ещё попросил, что если с ним или со мной что случится, то помогать семье в трудную для неё минуту. Как будто чувствовал, что этот разговор будет для него последним. Всю ночь до утра проговорили с ним о жизни. А рано утром, когда рассвело, он вышел из землянки с биноклем посмотреть обстановку. Вокруг стояла тишина и, казалось, что ничто не нарушит её. Но вдруг прогремел взрыв. Я выскочил из землянки и увидел, что Николай Алексеевич лежал на земле и не подавал никаких признаков жизни. И тут снова разгорелся бой, в котором мы выбили всё-таки немцев из деревни. Николая Алексеевича мы похоронили там, обещая отомстить за него. Были у него награды, но когда его хоронили, их у него не было. Я извиняюсь, что только сейчас нашёл вас, потому что я тоже был тогда тяжело ранен и долго лежал в госпитале».
По каким военным дорогам шёл отец, сколько ещё наград было у него, неизвестно.
Папа, расскажи мне про войну, так бы я сказала ему, если бы он вернулся с войны, но нет, не вернулся, так и не увидел дочь, не взял на руки… В память о нем остались только тот зелёный сундучок, обитый жестью, в котором долго ещё хранились мои простенькие детские вещи, сохраненные мамой ещё с военных времён, чёрный фанерный чемодан, да ещё детское пуховое одеяло, которое ей выдали как американскую гуманитарную помощь. Сохранилась похоронка, в которой написано, где погиб мой папа, которого мне не довелось увидеть, а также письмо от военкома и письмо от пионеров. А вот письма отца не сохранились, потерялись с переездом.
Когда мама жила во Фрунзе, ей подарили книгу «Память», выпущенную редакционной коллегией по заданию Президента Республики Кыргызстан А. Акаева в честь 50-летия Победы. Книга о великом плаче по павшим, великой скорби по ним. Книга-завещание всем, кто придет после нас через десять, сто, тысячу лет. Это «Книга бессмертия». И в ней на 894-х страницах в алфавитном порядке внесены списки погибших в годы войны 1941-1945 гг. Внесён в этот список и мой отец.
В городе Краснотурьинске, откуда ушел на фронт мой отец, установлена красиво оформленная стела со списком погибших, вписанных золотыми буквами. Среди них вписан золотыми буквами и мой папа Сафонов Николай Алексеевич. Там же стоит часовенка, в которую можно войти, поставить свечку за упокой, а в День памяти и скорби в память о погибших раздается колокольный звон. Каждый раз приезжая туда, я подолгу стою возле фамилии папы с букетом цветов, не замечая, как из глаз текут слёзы, а губы шепчут слова любви к тому, кого я даже ни разу не видела и знала только со слов мамы.
Мама тоже, пока жила там, часто приходила на эту площадь, долго стояла и что-то шептала про себя, вытирая катившиеся из глаз слёзы. Может, то была молитва, а может, она ему рассказывала о себе и обо мне, кто знает?.. И лишь тогда поверила в его смерть, когда получила письмо из деревни Каледино от пионеров, которые написали, что Сафонов Николай Алексеевич захоронен в Братской могиле и на памятнике высечены его фамилия, имя, отчество. Ещё написали, что они ухаживают за этой могилой, берегут её и приглашали к ним в гости.
Собирались мы с мамой съездить туда, чтобы подробнее узнать о нём, но не получилось (началась перестройка), о чём мы с мамой очень жалели.
И всё равно ждала, вопреки, несмотря ни на что, запомнив на всю жизнь, длиною в 92 года, его слова: «Жди, я вернусь».
А однажды во время передачи «Жди меня», посвященной очередному Дню Победы, телеведущий Кваша брал интервью у женщины, которая рассказывала про свою деревню, как в годы войны немцы находились у них, расстреливали всех, кто помогал партизанам, о полицаях, о жестокости немцев и как после освобождения деревни жители, которых осталось в живых всего несколько человек, жили ещё долго в землянках, так как от домов остались одни печные трубы, помогая коллективно строить каждому дом. Мужчин не было в деревне – кто воевал ещё на фронте, а кого расстреляли немцы. Но ей помогал строить дом слепой офицер, которого она нашла в воронке, засыпанного землёй, и ей пришлось его откапывать. Он был тяжело ранен в грудь и к тому же еще контужен. Возможно, уходя, санитары его не заметили, подбирая в первую очередь раненых, а возможно, подумали, что он мёртвый. Кто знает? Она его подобрала, долго лечила. Выжил офицер, но остался слепым. Оказывается, он был до войны плотником. И во время рассказа показывали эту деревню и эту женщину и его. И маме показалось, что очень похож на Николая, такой же ростом и телосложением. И отец тоже был плотником до войны. Снова затеплилась надежда, что живой. Написали письмо на телевидение на имя ведущего передачи с просьбой назвать адрес деревни, но ответа так и не дождались. А вскоре и телеведущий ушёл из жизни.
Так и прожила всю свою долгую вдовью жизнь с надеждой на встречу с ним. А когда умирала, как будто увидела его и, улыбаясь, радостным голосом тихо сказала: «А, это ты?», и закрыла навечно глаза.
Каким был мой отец? Не знаю. В память о нём осталась фотография, где он снят в военной форме и было ему чуть больше 20 лет…
Н. Конюк,
г. Абаза
Оставить сообщение: