Последние комментарии

Объявления

Вопрос-ответ

Размышления будущей пенсионерки

2018.06.29



Наверное надо обрадоваться – еще 10 лет мы верой и правдой будем пахать на благо Родины. Только бы дожить до пенсии, Господи, только бы дожить. Хватануть этой радостной свободы, вкусить ничегонеделания... Но боюсь, не доживу и не хвачу. Я ведь среднестатистический житель сибирского села.

А сибиряки живут куда меньше москвичей и кавказцев. Вот, для сравнения, тройка лидеров по продолжительности жизни:

№	Субъект России	Оба пола↓	Мужчины	Женщины	Ж - М
1	Республика Ингушетия	80,05	76,51	83,02	6,51
2	г. Москва	76,77	72,96	80,36	7,40
3	Республика Дагестан	76,39	73,18	79,47	6,29

А вот так тройка аутсайдеров:

№	Субъект России	Оба пола↓	Мужчины	Женщины	Ж - М
81	Еврейская авт. область	65,04	59,12	71,47	12,35
82	Чукотский авт.округ	64,16	59,35	69,69	10,34
83	Республика Тыва	63,13	58,05	68,29	10,24

Хакасия в этом списке занимает 71 место со следующими показателями:

№	Субъект России	Оба пола	Мужчины	Женщины	Ж-М
71	Республика Хакасия	68,68	63,40	73,83	10,43

Источник: ЦСБД Росстата

Впечатляет? Минусуйте от нашей жизни 12 лет, сибиряки. Не повезло нам с климатом. Та же статистика сурово говорит, что деревенские жители, увы и ах, живут на 10 лет меньше, чем жители мегаполисов. Еще 10 лет долой. А это значит, что до вожделенной цифры 63 – 65 многим из нас не добраться. Сейчас до порога несокращенного пенсионного возраста доживают только 67,7% мужчин. Каждый третий умирает, не достигнув 60 лет.

И даже если к 2025 году продолжительность жизни горожан и достигнет 80 лет, согласно букве Послания к Федеральному собранию, то деревенские сибиряки в массе своей уйдут в 65-68 лет. То есть едва добравшись до границ вожделенной пенсии.

Бросайте пить – крикнут горожане. Соглашусь, однако согласно все той же статистике нашу жизнь делают длиннее:

• качество медицинского обслуживания;
• уровень образования (люди с высшим образованием живут дольше);
• хорошие бытовые условия и высокий уровень заработных плат;
• жизненный успех (успешные и богатые люди живут дольше остальных);
• хорошее питание.

Среднестатистический житель глубинки имеет среднее образование, бытовые удобства во дворе и зарплату в лучшем случае в 20 тысяч родных рублей. В лучшем.

А что считать успехом? Семь ведер помидор с теплицы каждый год – это успех? 15 литров молока от коровы ежедневно – это успех? Три десятка куриц во дворе?

Что же до уровня сельского здравоохранения, призванного сделать нашу жизнь длиннее. Один факт: не больница, а просто фельдшерский пункт в селе организуется, только если в нем проживают более 300 человек. А если их меньше – довольствуйтесь визитами выездных медбригад раз в месяц. Да и в районной больнице сокращено гинекологическое отделение, сведено к минимуму инфекционное. Про уничтоженный роддом не буду – уже не рожать. Но и его нет. Правда, весело жить?

Да, сейчас я не упоминаю тех, кто сумел открыть магазин в родном селе, поставить пилораму, открыть фермерское хозяйство. Их единицы. Большинство же – это наемные работники госбюджета или частного капитала.

Измотанные тяжелым физическим трудом с детства и не знающие других развлечений и отдыха, кроме телевизора да сельских праздников, они бы и рады, может, жить иначе, да не получается, увы и ах. Их доходов едва хватает, чтобы худо-бедно существовать.

Есть и еще один крайне важный фактор – в деревне процветает труд без социальных гарантий. По крайней мере в лесной отрасли точно. В тайге десятки бригад, у предпринимателей прибыли, а мужики не устроены официально. И пенсию они не заработают, потому что львиную долю жизни вкалывали без единой записи в трудовой книжке. Сами виноваты? Не жаловались? И не пойдут жаловаться, потому как безработица в селах дикая и на место одно жалобщика есть два десятка желающих молчальников.

– У меня за год зрение до минус семи упало, – жалуется один. – Мухи перед глазами.

– В больнице был?

– Был, надо ехать в республику, обследоваться. МРТ проходить, говорят что-то с мозгом.

–Так езжай, ты же ослепнешь!

– Ага, кто меня отпустит?

– Это же здоровье, это глаза! – кипячусь я.

– Я-то уеду, а потом где работать? Ты будешь моих оглоедов кормить?

– Ослепнешь же! И кто тогда их кормить будет?

– В петлю залезу, будут пенсию по утрате кормильца получать. Ну или я – по инвалидности. Все равно деньги.

Какое уж тут здоровье, если вот он – вальщик (кстати, не алкоголик и даже не курит), двадцать лет в тайге без какой-либо трудовой книжки. У него дикий страх потерять работу. Он будет вкалывать, пока не ослепнет, а после действительно залезет в петлю. Он не видит выхода, безмолвен и терпелив, а государство решение проблемы с «серыми» зарплатами скинула на него. Не получайте «серую» зарплату – призывает реклама пенсионного фонда. А если другой нет? И эту, неофициальную, потерять страшно, потому как дома семья, дети?

И как вы думаете, есть ли у него шанс дожить до пенсии? Да никакого. Он изработает себя, как рабочая лошадь, и сдохнет в оглоблях. Простите за резкость. Но это факт, ибо он уже двадцать лет пашет с редкими выходными и по 12 часов в сутки. Его не охраняет ни трудовое законодательство, никакое иное. Даже его смерть на производстве мало заинтересует правоохранительные органы, поскольку официально его нет, как работника нет. У нас каждый год в тайге на лесосеках кто-то гибнет или калечится. И ничего – умер Максим, да и черт с ним...

Между тем, отчего-то государство не ставит себе в приоритетные задачи вывести из тени массу тех, кто работает на нелегальном положении. А их подоходный налог и отчисления в фонды могли бы значительно пополнить бюджет.

Впрочем и у официально трудоустроенных шансы дожить до пенсии сведены к нулю. Чтобы получить хотя бы минимальную пенсию гражданин к 2025 году должен набрать 30 баллов. При ежемесячной зарплате в 30 тысяч – в год получается 4,1 балла. Грубая арифметика, значит, с такой зарплатой гражданин должен отработать 7-8 лет. Ребята, а где вы такие зарплаты в деревне видели? Да еще и официальные? 30 тысяч – это уровень зарплат руководителя районного звена. Учитывая же, что поколению, рожденному в 60-х и 70-х, выпала доля пережить время, когда неофициальная занятость была явлением рядовым, многим из нынешних сорокалетних и старше просто может не хватить вожделенных баллов. И пахать им по новому законодательству до социальной пенсии женщинам до 68, мужчинам до 70 лет.

Интересно, что в статье ПФР, откуда я выдернула расчеты и данные, есть оговорочка, мол сейчас нет массовых случаев, когда бы работники вкалывали без официального трудоустройства. Хочется спросить, а за пределы МКАД автор статьи выезжал? А в сибирской таежной деревне бывал? У нас процентов 40 вкалывают неофициально. Может, это для Москвы и не массово, а вот для нас, жителей глубинки, массовая норма жизни.

И я вам больше скажу, даже этой неофициальной работы любой перешагнувший 50-летний рубеж запросто может лишиться. Работа-то в основном физическая, она требует молодых и сильных. И не дай Бог потерять место работы на рубеже 45-50, тебя просто больше никуда не возьмут. Вот и держатся за любое место, за любое! Люди не заглядывают в завтрашний день, потому что не знают, а выживут ли сегодня. И мне безумно интересно, а эту особенность российского трудового рынка учли ли законодатели? Не боятся ли они, что работодатели просто будут массово избавляться от 50-летних, принимая молодые кадры? А будущие пенсионеры без надежды на пенсию пополнят ряды безработных.

Меня всегда удивлял это усредненный подход с прицелом на городские условия. Именно с этим прицелом у нас проходит реформа здравоохранения, благодаря которой число сельских больниц сократилось в разы. Многочисленные образовательные реформы, изрядно понижающие шансы на получение высшего образования сельскими детьми. И вот пенсионная реформа. Кажется, государство забыло, что треть его граждан живут в условиях отличных от городских. Оно действует так, будто уже и деревни с её особенностями уже не осталось.

Есть такое понятие «дифференцированный подход», в пенсионной реформе он остро необходим. Нельзя грести под одну гребенку город и деревню, Сибирь и Москву – весьма различных по уровню жизни, уровню зарплат и, увы, продолжительности жизни. Кстати, скажем, снижение пенсионного возраста для деревенских жителей могло бы послужить толчком к развитию деревни. Но это мечты. А пока, по сути, принимается закон, что официально сообщит: сельчанам пенсия не грозит. Что скажет село? А ничего. Оно как всегда промолчит терпеливо и безгневно.

P.S.: Многократно слышанный аргумент – вот другие страны давно повысили пенсионный возраст.

Другие страны – да. К примеру, в Японии уходят на пенсию в 70 лет при продолжительности жизни в 82. В Норвегии в 67 при продолжительности жизни 79,в Канаде – в 65 при продолжительности жизни 81 год, в США – в 65 при продолжительности 78 лет. Есть одно «но»: планку пенсионного возраста там не поднимали до тех пор, пока жить не стали дольше. А мы как обычно бежим впереди паровоза и не боимся, что он нас раздавит.

Наталья Ковалева

• Комментарии

  Имя

  E-mail

  Текст

  Отправить

  Сбросить

Новости

Каталог предприятий